- Ну ващ-ще! - голос ее зазвенел, как струна, и она тоже качнула головой, не веря. - Ему, значит, все прояснили, а мне, значит, ниче знать не надо? Что она тебе сказала, и почему это мне нельзя говорить? Что там такое-то, с ним что-то серьезное, он жив вообще? Ну отвечай, а! - обида и тревога смешались в ее голосе, звеня расстроенной лютней, и снова в глазах что-то там полыхнуло искрами, и тут же:
- Спелись там без меня, - прибавила она, совсем по-детски надув губы.