Труп Ольгу волновал мало. Совсем то есть не волновал. Раньше она бы бегала, суетилась, крыльями хлопала... а теперь просто скосила глаза в сторону лысого. Безразлично скосила. Пофиг ей было. Особенно после того, что только что с ней стряслось.
А снег все падал и падал и с ним приходило какое-то другое безразличие. Спокойное, нет, даже не спокойное. Умиротворяющее, почти блаженное, растворяющее в своей белой, ласковой и снимающей все тревоги, накидке. Губы Ольги начали расплываться в улыбке, и она словно вернулась в далекое недостижимое детство, когда .... когда солнце искрилось на снегу, и было холодно и радостно от того, что день такой светлый и прекрасный.
И это сломало все.
Губы Ольги сложились в тонкую линию и она села. Плакать она перестала давно.