Опустив голову, сгорбившись, Александр Данилович задумчиво смотрел на свои руки, мирно покоящиеся на коленях. Честные, старческие руки. Казалось, они были покрыты не кожей, а древесной корой. Такие же крепкие, такие же древние, как ветви старого дуба.
Александр Данилович сидел на скамеечке и ждал поезда, спокойно-задумчивый, застывший.
Но вот что-то внутри шевельнулось, разбило вялый поток мыслей ни о чём и обо всём.
Он поднял глаза, как-будто впервые заметив трёх человек, в этот поздний час оказавшихся с ним на платформе. Смазливый мальчик (или девочка? Сейчас их не разберёшь), импозантный, приятной наружности мужчина и ещё один... странный, опасный. Непонятный.
Вот снова внутри что-то зашевелилось, уже настойчивей. Александр Данилович автоматически приложил руку к левой стороне груди. Сердце, словно чуя осторожные пальцы старика, заметалось, рванулось к ним сквозь грудную клетку.
Выдох. Вдох. Глубже, осторожней. Проклятая тахикардия. Медленно, медленно - выдох.
Внезапно стало жарко. Прохладный ветерок подземки обжёг вспотевшее лицо. Расстегнув бушлат, Александр Данилович бессмысленно посмотрел на часы, не запомнив время. Затем посмотрел на табло, флегматично отсчитывающее секунды от отправления предыдущего поезда.
Незаметно подкралось ощущение иррациональности. Всё вокруг почему-то показалось гротескным, неправильным. Шарф натирал горло. Ботинки жали. Пот градом катился за шиворот. Шаги незнакомца гулко отдавались в ушах, им вторило несносное сердце.
Что за напасть! Нервы шалят? Нет, ты это борсь. Не мальчик уже.
Вновь опустил взгляд, прикрыл глаза, прислушиваясь. Мыслей не было - только мерный стук. Стук шагов, стук сердца.