- Ууууу... - Марцин сел на пол, обхватил руками колени и тихонечко завыл, раскачиваясь взад-вперёд.
- Ууууу... - Первая кровь. Первая отнятая жизнь. Первое убийство! Нет, первая жертва! Жертва ради вечной жизни. Панацея от заболеваний найдена. Секрет бессмертия одного человека открыт. Его цена - чужие жизни. Его цена - руки по локоть в крови. Его цена - презрение к остальных. Его цена - бесчеловечность!
- Ууууу... - Марцин перестал раскачиваться и поднял голову. Проклятый восход проклятого солнца! Благословенная тьма отступает. Начинается новый день, а внутри разгорается неудовлетворённая жажда. Или, правильнее назвать это голодом? Хочется выть. Марцин и воет. Тихонько воет, проклиная тот день и час, когда познакомился Жанной. Нет, когда приложил Джимми. Нет-нет-нет... когда расстался с Лилиан! Лилиан! Лилиан...
От воспоминания о Лилиан, вой прекратился сам собой. Чуть обнажились сахарные клыки, выступившие из-под верхней губы. Лилиан... Приятные округлости бёдер, выпуклости небольшой, упругой груди, голубые озёра глаз и нежная, тонкая шейка, на которой пульсирует розовая жилка сонной артерии. Лилиан...
От резкого подъёма закружилась голова, но подгоняемый Желанием, Марцин удержался в вертикальном положении. Ватными руками ощупал карманы и извлёк на свет кредитную карточку и удостоверение на имя Джима Росса. Отшвырнув нелепую бумажку, мужчина, неловко переступая с ноги на ногу, вышел из волшебной тьмы на солнечный свет. Погрозив кулаком дневному светилу (что-то подсказывало, что это наверное последний раз, когда они встретились), Марцин потащился куда-то по направлению к звукам большого города, отчего-то испытывая зуд и жжение из-за восходящего дневного светила.