Арканной наукой, припомнил Саул наставления своего старого знакомого, звались всякие разные высокоучёные предметы. Математика, даэметрия... кажется, всевозможные шарлатаны то и дело кичились своею принадлежностью к ним, словно пыльные тома могли дать им силы за гранью представимого. Ещё вчера Саул смеялся бы над мыслью, будто человек способен творить приписываемое богам, но образ повисшего в бичуемой струями ливня чёрной пустоте корабля вспыхнул перед глазами, наполнив раскалённый воздух пустыни холодом. Под одеждой смуглый парнисаанец едва заметно вздрогнул, а на виду кивнул, отвечая на поклон.
– Фейсах-Квадир? – повторил он вслед за огневолосым. – Любопытно.
И добавил на торговой речи, надеясь, что погружённая в молитвы женщина не потеряла способность слышать.
– Я – Саул, – помимо воли, улыбка так никуда и не пропала. – Некогда у меня тоже было... любопытное прозвище. Но достаточно просто имени.