Кармин сделал сиплый долгий вдох, буквально всосал в себя воздух, как человек, который невыносимо долго задерживал под водой дыхание, и, наконец-то, на пределе своих возможностей, вынырнул на поверхность. Реальность полная людей и впечатлений, полная эмоций, от самых простых до тонких и смешанных, боли, ярости, стыда, ликования, печали, надежды и отчаяния - все в миг обрушилось на него подобно второму рождению. Вот только родившийся в первый раз невинен и тем блаженен, получивший же свободу от Ард Девин, вслед за оглушающим облегчением от вернувшейся способности ощутить себя живым здесь и сейчас, получает обжигающий болезненный ушат познания. Слишком многое приходится вспомнить о себе между двумя ударами сердца.
Фейсах-Квадир сморгнул застившую глаза горячую влагу.
- Возьми с ее пояса нож и разрежь на мне аталву, - коротко распорядился отступник, отодвигаясь и освобождая место старику.
Предоставив еретику (не магу, открывшему замок не используя слово!) возиться с арсеналом на поясе Шолты, он подтолкнул к ее лицу будто чужие и бесполезные руки и неловко запустил под шею девушки скрюченные неподвижные пальцы, чувствуя тепло и мягкость женской кожи и нежный мех воротника. Кармин успел тихо засмеяться, представив, как же отвратительно он смотрится со стороны со своим параличом и в компании полубезумного старикашки-сквернослова - два елозящих над телом женщины калеки, но смех прервался, когда поток ее жизни, Эгни, энергии, как угодно, выстрелил под кожу, в кости, в душу, разрядом прошел до самого сердца, наполняя иссушенного отступника. Первый глоток для голодного самый упоительный.
Но кто бы что не думал, Фейсах-Квадир не был садистом и не жалел, что его надзирательница из-за беспамятства, вероятно, пропустит часть спектра страданий от процедуры.