* * *
... В трюм спустились четверо, судя по шагам. Кармин услышал голос Шолты, отдающей какие-то распоряжения - из-за скрежета корабельной обшивки маалиманцу не удалось расслышать, что именно говорит Сестра-Исповедница, после чего дверь в каморку, превращенной в импровизированную камеру, широко распахнулась. На пороге стоял Ирий - его потрепанный и сонный вид явно говорил о том, что происходящее застало его врасплох. Тем не менее, за спиной у Исповедника можно было увидеть походную сумку, а на поясе висел целый арсенал - ножны с кинжалами, по мечу на каждом бедре, легкий арбалет и небольшой тубус с болтами для последнего. Мощная фигура Ирия заслонила свет, хлынувший в камеру из коридора, в котором послышалось разъяренное шипение и громкие проклятия, которыми разразился неизвестный собеседник Фейсах-Квадира.
Попытка укрыться от взора входящего Кармину не удалась - миниатюрные габариты комнатушки, в которой его держали, не оставляли места для маневров, и Ирий, сделав шаг по направлению к магу-отступнику, и, ничуть не церемонясь, взял того за обмотанные Саваном Спокойствия руки, с силой дернув их вверх, отчего Кармин мгновенно поднялся на ноги, а плечи и предплечья вспыхнули яркой и резкой болью. Еще один рывок - и Ирий вытянул отступника в коридор. Близоруко сощурившись, Фейсах-Квадир постарался приспособиться к свету ламповых светильников, пляшущих на крюках под потолком; после кромешной темени камеры они казались Кармину чуть ли не солнцу подобными. Адаптировавшись к освещению, Кармин впервые увидел своего недавнего собеседника, который, брыкаясь, пытался вырваться из цепких рук Шолты. Умеренной комплекции, среднего роста и преклонного возраста, уж на кого похож был этот служитель Тьмы, но не на того, кого видел сейчас перед собой Кармин. Старичок словно сошел с гравюр в учебниках Магической Академии, изображавших мудрецов и адептов древности - морщинистое доброе лицо, большие синие глаза, подернутые дымкой старости и близорукости, на носу - аккуратной, мастерской работы очки, длинная ухоженная борода цвета свежевыпавшего снега. Одет незнакомец, сыпавший ругательствами и проклятиями, от которых и портовая шлюха густо покрылась бы краской смущения, в просторные одежды из расшитого золотыми нитями дорогущего ханаарского шелка, ярко-алого, как рассветы над Хребтом Левиафана, и черную курту под ними. Сил у старичка явно хватало только на проклятия, поэтому ими он и осыпал обильно свою пленительницу, которая держала его за локоть; руки старика были связаны обычной пеньковой веревкой, а на шее висела петля; другой конец веревки был обмотан вокруг пояса Исповедницы.
Внезапно галеон сильно тряхнуло; послышался оглушающий грохот откуда-то сверху, и дрожь стен усилилась. Пара светильников сорвались со своих крюков и упали на деревянный пол, разбрызгав горящее масло по его поверхности; Шолта повернулась к Ирию и крикнула:
- Кораблю все равно конец. Нам пора убираться отсюда... На палубу, живо! Надеюсь, Дорн и Сирий уже отыскали шлюпку!
Не говоря ни слова, Ирий потянул за собой пленника вверх по лестнице. Позади были слышны истерические крики старика:
- Тебе не совладать с Судьбой, паскуда! Шлюха, пирофилка, тварь, отпусти мою руку, ты мне больно делаешь! Тебе не сбежать от того, что тебе уготовано, и это - поверь - очень, очень, очень долго и умопомрачительно больно! Отпусти меня сейчас, и, может, я пощажу твою жалкую манду, я буду в ней выращивать новых гварогов и скармливать им твои кишки; о, тебе это покажется райскими чертогами по сравнению с тем, что будет, если тотчас же меня не отпустишь, исповедничья подстилка!!!
* * *
... Вибрация, сотрясающая галеон мелкой дрожью, заметно усилилась. Теперь к музыке грохота падающих где-то внизу тяжестей добавился металлический скрежет скрепляющих доски корабля скоб, и что-то, издав оглушающий треск, громыхнуло сверху, сильно тряхнув корабль. Крики, доносившиеся с палубы, усилились. Саул едва удержался на ногах, и, после кратковременной остановки для обретения равновесия снова продолжил свои поиски. Мимо промчались двое Исповедников в полном боевом облачении - они тащили куда-то наверх какой-то небольшой, но, судя по всему, очень тяжелый деревянный ящик. Даже не взглянув на Саула, грубияны продолжили свой путь и вскоре парнисаанец услышал, как их самоги застучали по степеням лестницы, ведущей на палубу. Следующим, кого встретил Саул, был моряк - и, махнув за спину, тот ответил на вопрос парнисаанца:
- Дальше по коридору, слева лестница будет... Но только нам всем на палубу нужно, если вдруг судно упадет, пострадает в первую очередь трюм!!! - с этими словами моряк устремился туда же, где мгновениями ранее скрылись Исповедники.
Последовав в указанном моряком направлении, Саул лоб в лоб столкнулся с еще одним служителем Церкви Единого, который грубо волочил за собой пленника, связанного за руки странной белой тканью, казавшейся совсем безобидной; на шее у незнакомца тускло поблескивал массивный металлический обруч, украшенный синими камнями и затейливой рунической вязью.