Трикарн
... Пятно оказалось телом. Человеческим телом, спина которого выглядывала из густых переплетений прошлогодних трав. Человек в зеленой кожаной куртке лежал, уткнувшись носом в землю и тихонько передвигался в сторону близлежащей опушки небольшого леска, расположившегося в нескольких десятках ярдов впереди. Казалось, незнакомец вообразил себя ящерицей или змеей; вполне удачным было сравнение, если учесть, что двигался он с поразительной гибкостью.
Как ни силился Трикарн разглядеть следы, оставленные незнакомцем, увы, ему этого так и не удалось - то ли тот свалился на землю прямо с неба, то ли умел двигаться так аккуратно, что даже дитя диких степей не мог заметить признаков его передвижения.
Внезапно человек в зеленой куртке поднял левую руку, утвердительно выставив вверх указательный палец, словно сделал именно то открытие, которое и ожидал, и внезапно заговорил:
- Отсутствие запаха их крови - который не спутаешь ни с чем - говорит лишь об одном: я ошибся. Это не Легион. После них всегда остается след из капель вонючего нвиона, именно так легче всего определить легионеров и отследить их передвижение. Ну, кроме истерзанных трупов и сцен жуткой расчеленки. Значит, это что-то еще, что-то иное, но вот что? Что это?
Кайла и Грогель
На своем веку Грогель успел повидать множество городов и человеческих селений, поэтому Каэр Кирх был лишь еще одним из них - ничем не примечательный портовый городишко, получивший гордый титул "Каэр", сиречь "Крепость" или "Замок", благодаря не особо, на взгляд Грогеля, умело построенных четырех бастионов, соединенных неказистой куртиной даже без зубцов, бруствера или - внимание! - крепостного вала. Просто каменные стены, соединяющие четыре высоких башни. Удивление, что такая конструкция продержалась уже несколько десятилетий и продолжает стоять на месте, не обрушиваясь на головы несчастным горожанам, переселенцам, приехавшим в Новый Свет в поисках лучшей судьбы.
Грогеля не шокировали и не удивляли узкие улочки, выполнявшие одновременно и функции сточных каналов, нечистоты и грязная вода по которым стекала к более широким проспектам, где уходила через перекрытые металлическими решетками отверстия в примитивную канализационную систему, выводившую всю грязь города в Срединное море, его не удивляли покрытые мхами и лишайниками бревенчатые строения, гордо именуемые "домами". Он равнодушно смотрел на пестрое смешение богатства и нищеты, роскощи и убожества, самодовольства и отчаяния на лицах прохожих - купцы и моряки, земледельцы и ремесленники, скотоводы и воины, священники и дикари мирно сосуществовали в пределах этих стен, движимые единым ритмом сердца алчности: деньги, выгода, нажива, доход, деньги, выгода, нажива, доход... Запахи, цвета и шум этого города был ему привычен, знаком и вовсе неудивителен - в отличие от Кайлы.
Колдунья с Острова Туманов, родившаяся в одном из старейших на Каналане Кадарнов, глубоко под землей, где все было размеренно и чинно, где чистота и аккуратность, тищина и умиротворение были главными составляющими быта и повседневья корраханов, сменила родные скалистые утесы на леса, подернутые сизой дымкой туманов и сумеречной мглы. Там, на Инис Нивлен, жизнь тоже текла так же неспешно, как и полноводные реки Хентира; резкий шум считался дерзостью, нечистоплотность - преступлением, аляповатость и негармоничность красок - дурным вкусом. Для Кайлы все, что обрушилось на нее в тот миг, когда девушка переступила через порог Восточных Врат, оказалось тяжелым испытанием, вызвавшем в ней глубокий шок и неприятие.
Призвав все свои внутренние силы на помощь, Кайла постаралась абстрагироваться от окружающей какафонии звуков, запахов и цветов, и сосредоточилась на воспоминаниях. Что знала она об этом месте? Немногое. Хранительница в одной из бесед упомянула, что Каэр Кирх был выстроен переселенцами Брейниона около пяти десятков лет назад, когда Совет Старейшин Вольных Городов принял опрометчивое и дерзкое решение вернуть себе те земли, которые из-за Ожога Мира оказались отделены от большей части Брейниона, но которые извечно были его территорией - Дикие Земли. Десятки галеонов и каравелл устремились к западным берегам Аньялана, перевозя сотни отчаявшихся достичь успеха и процветания в Вольных Городах людей - кто называл их героями, кто шептал, с горечью качая головой, "безумцы" - так и возникли первые поселения Брейниона уже на новом материке. Несколько торговых и оборонительных форпостов, каждый из которых контролировался первые три десятка лет и три года, по древнему закону Брейниона, основавшим его Вольным Городом; после, когда сменилось одно поколение, старые власти начали постепенно передавать бразды правления уже обосновавшимся переселенцам. Процесс этот должен занять еще такое же количество лет, но, как и следовало ожидать, "патроны" - Вольные Города-основатели - не спешили расставаться с таким неоспоримым преимуществом в торговле, ведь благодаря этим форпостам брейнионцам удалось отчасти ослабить монополию торговцев из Пряных Королевств на многие редкие и уникальные товары, которые можно было отыскать лишь в Аньялане. не исключением был и Каэр Кирх - деталей Хранительница не знала, но слухи и людская молва утверждали, что "смена власти" тут происходит очень медленно и с огромным сопротивлением со стороны "старого" Брейниона, каналанского, который, как помнила по урокам истории Кайла, на самом деле был Брейнионом новым - те земли и руины древних городов, которые были разбросаны на Восточном Континенте, корнями своей истории уходили в такие невообразимые глубины прошлого, с которыми ни один из Вольных Каналана не мог даже пытаться соперничать.
Корриган
"Бред? Бред... Бред, бред, бред!!!" - с удовольствием отозвались голоса, обрадованные внезапным вниманием к ним со стороны Корригана, часто противившегося их попыткам завязать продуктивный, по их мнению, разговор. "Бред, бред! Вред, да, вред - всем, всем вред!!! Сладкая, густая, кровь... Белые цветы так прекрасны, когда прорастают сквозь фаланги пальцев! Пальцы, да! Пальцы!!! Маленькие, немощные, пальцы младенцев, они как розовые червяки, они с таким влажным хрустом ломаются на гранитных зубах, разве нет? Нет, нет, нет спасения - никому из презревших, из неподчинившихся, их забывших, кто и что... Что? А что? Что-то... Что-то хочет, кто-то - нет... Нет, все еще нет... Но скоро - да! Ведь да же, да? Ты дашь нам кровь, и пальцы, и... белые цветы..." - всплеск шелестящих, словно крылья невидимых птиц в ночи, голосов стих так же резко, как и вспыхнул. После них осталась лишь пустота и ощущение грязной, горькой и жгучей пленке на самой грани сознания, которая, как капля масла на воде, растекалась повсюду и не давала свежему воздуху вменяемости и ясности мыслей проникнуть в сознание Одноглазого.