3.1.7.3013
Третий день первой декады месяца Конца Зимы (Гиамони)
3013 год Круга Времен (от Рождества Светлого Пламени)
Рерик, столица Империи Светлого Пламени
Эглис Леви (Кафедральный Собор Светлых Откровений)
... Лучи закатного солнца окрасили белые мраморные стены Алтарной Залы в багряный оттенок, временами переходящий в золотые разводы там, где прожилки мрамора сменяли свой оттенок. Высокое, в несколько десятков ярдов, помещение было окружено изнутри колоннадой, идущей вдоль стен, задрапированных гобеленами из белого парнисаанского шелка, расшитых золотой нитью и повествовавших о славной победе Светлого Пламени над легионами исчадий тьмы и порождений зла. Пол из белого мрамора украшала мозаика, вырезанная из кальцита, и изображавшая годичное колесо - двенадцать секций-месяцев, у каждой свой символ-животное и своя надпись на Старшей Речи, цитирующая Пламенеющие Летописи и главнейшие заповеди, дарованные Единым своим чадам и подопечным: "не убий", "не укради", "не твори чар без согласия на то Пламени", "не предай доверившегося тебе", "не убоись Тьмы", "не будь малодушен пред лицом Зла".
Несколько витражей из горного хрусталя и матового стекла придавали необычную форму потокам дневного света, создавая иллюзию волн из света и полутени, накатывающих на алтарное возвышение - круглый мраморный постамент десяти ярдов в диаметре, к которому вели двенадцать концентрических ступеней. На возвышении располагался жертвенник Светлого Пламени - самый большой и самый священный во всем мире, ибо именно у него не прекращаясь совершаются ритуалы и церемонии почитания Единого Бога вот уже почти три тысячи лет. Прозрачный купол из красносеребряных рам и массивных пластин горного хрусталя пропускал и преломлял свет снаружи, который сияющим столпом опускался в жертвенник. Аура спокойствия, умиротворения, тепла и чистоты исходила от белоснежной чаши из молочного кварца, в которой пылало серебристое пламя, танцующие языки которого околдовывали любого, кто бросит взгляд на их гармоничный и завораживающий танец.
Стоя на коленях перед жертвенником, Смотрящий в Пламя, Патриарх Церкви Светлого Пламени, казалось, полностью находился во власти этого огня, отсвечивавшего бледным мерцанием на его лице и серебристыми искрами в его очах. Губы Патриарха беззвучно шевелились, произнося сокровенную молитву из глубин его сердца; по щеке прокатилась одинокая слеза.
Интимную беседу Смотрящего в Пламя со своим божеством прервал Хранитель Покоев, доверенный слуга и личный секретарь Патриарха. Достигнув ступени, предшествовавшей алтарному возвышению, камерарий опустился на колени и тихо прошептал молитву с просьбой о помиловании за вмешательство в таинство общения Единого со своим наместником в мире, и шепотом же обратился к своему наставнику, учителю и господину.
- Да простит меня Светлое Пламя и да снискаю я понимания и прощения в вашей милосердной душе, мой господин... Но мы получили новости, не терпящие отлагательства, именно те, которых вы так долго ждали. Как вы и распорядились, я докладываю немедленно, и еще раз... Простите за то, что прервал вашу молитву, Пастырь.
Несколько мгновений Патриарх продолжал оставаться в своей прежней позе, его губы не прекратили шептать свои мольбы ни на миг. Однако еще мгновение - и веки Патриарха дрогнули. Тяжело вздохнув, старик повернулся к камерарию. Мало кто помнил, сколько ему на самом деле было лет; кто-то озвучивал возраст в семьдесят, кто-то - в девяносто, а кто-то - и за добрую сотню лет. Поговаривали даже, что это - один из первых за многие столетия дар Благодати, продлевающий бренное физическое существование всех искренне верующих; как бы то ни было, пусть и седы пряди, а тело хрупко и немощно, но его лицо всегда сохраняло силу и живость ума, жажду жизни и неугасимое пламя железной воли.
- Слушаю, Арфанис, говори.
- Наши Исповедники в Джалпуре, что в Пряных Королевствах, докладывают об успешности миссии. Захвачен эмиссар, о котором вам было дано Откровение, вместе с его отрядом приспешников зла и исчадий тьмы, да простит мне господин мою высокопарность. Живым удалось захватить только эмиссара, и... и то, что он доставил в Аньялан. Правитель Джалпура благодарен Церкви и ее Исповедникам, а также святому воинству, за то, что остановили эмиссара прежде, чем он успел бы... сделать то, что он планировал. Теперь гведда Исповедников ждет ваших светлейших распоряжений.
- Ты же знаешь, о чем я распоряжусь. Доставить эмиссара и все, что было при нем - в особенности какие-либо тексты - сюда, в Эглис Леви. так скоро, как только это будет возможно. Им придется идти по морю, из-за этих твердолобых, как горные бараны, друидов, которые придумали себе свои нелепые и опасные правила и ни в какую не соглашаются их нарушать; через портальные Камни было бы намного скорее, но... увы, они видят только "группу странников, имеющих отношение к религии и войне", а не защитников их возлюбленного Мироздания от угрозы, нависшей над всем нашим миром, да и над Троемирьем в целом. Что ж, морем - так морем. Надеюсь, к следующему месяцу они уже будут здесь. Что-то еще, Арфанис?
- Нет, господин. С вашего позволения, я оставлю вас наедине со Светлым Пламенем и отправлюсь передать ваши распоряжения гведде.
- Да пребудет с тобой Свет, и да не угаснет в душе твоей Пламя, дитя мое.
Патриарх снова вернулся к своим молитвам, а камерарий Арфанис, пристально всматриваясь в хрупкую фигурку святого старца, стоящего на коленях перед ни на миг не прекращавшим свой извечный танец Пламенем, помедлил еще несколько мгновений среди удлинившихся предзакатных теней у основания алтарного возвышения, после глубоко вздохнул и быстрым шагом покинул тихое умиротворение Алтарной Залы.