Вы снова забрались в карету, и ... и дальше поехали, куда-то в объезд горы, в длинный овраг, поросший лесом. По одной стороне оврага вились домики вдоль дороги, вторая была девственно чистой. Улитка задернул шторы на окне кареты, и начал рассказывать.
- Ладно, не ваш Арсений. Но и не мой. Арсений у нас - хороший парень. Защитник отечества, герой-спаситель и все такое прочее. Сэр Хуго ничего в городе не решает. И не волнует его ничего, кроме баб (тут он на Доминику покосился), лошадей, охоты и прочих радостей жизни. Ну еще пожрать вкусно любит. Раз в пару дней запирается с Арсением в кабинете и подписывает указы свои. Все, что ему тот скажет. Я уж не знаю, был ли сэр наш таким же козлом до того, как на них нечисть поперла, или это с ним потом случилось, но все, у кого есть уши на голове и мозги внутри нее, знают, кто тут рулит, а кто только на мостике стоит для красоты. Это просто к вашему сведению. Ну а я, как бы, на другом полюсе жизни. Посему Арсений с подручными своими меня как бы ловит, а я как бы прячусь. Хотя если б очень захотел, нашел бы меня и пришил. Только, думаю я, очень хорошо он понимает, что свято место пусто не бывает. А так мы с ним друг друга с полуслова понимаем. Я со своими парнями сильно не безобразничаю, границ не перехожу, и он приличия соблюдает. Тишь да гладь, короче. Поэтому, господа, тут наши с ним дороги расходятся. Расползаются, как мокрая бумажка. Арсению надо леди поймать, чтобы сытые горожане перестали от ужаса промахиваться мимо ночных горшков, а мне она не мешает. А то и помогает. Мало ли, что на нее списать можно, на сердешную... так что, мне ее ловить не с руки. Но, скажу честно, интересно мне, любопытно. Что бы про нее не говорили, я тоже кое-какие справки навел. По своей линии. Поэтому скажу вам, что леди эта - призрак. Ходит по улицам, народ пугает, а вот вреда от нее, кроме душевных расстройств, никакого. Один ученый умник сказал, что она может даже понимать, когда с ней говорят, как собака ученая, только говорить с нами не сможет.
Тем временем, вы приехали, и Улитка вышел из кареты и снова Доминике помог выбраться из кареты. Вы стояли посреди леса, возле большого каменного дома в два этажа с флигелем. Из трубы шел дым, а на крыльце сидел такой же невзрачный дядька в черном, как те, что вас сопровождали, и ножиком обтачивал деревяшку. То ли человечка вырезал, то ли еще что-то...
Улитка тому махнул рукой, типа, поприветствовал, и в обход дома пошел. На задний двор. А на заднем дворе сараев несколько. Без замков. Улитка дверь на одном отворил, и вы увидели, что это сарай только для отвода глаз. От двери вниз каменная лестница шла. Неширокая, одному в самый раз. Вдвоем тесновато. Улитка лампу взял над дверью, фитиль прикрутил, чтобы больше света было, и вниз спустился. Двадцать четыре ступени выщербленные, влажные. Внутри воздух холодный. Влажный. Затхлый. Как в склепе. Да это ж и есть склеп.
- А вот и Габи.
Улитка посветил на могилу.
"Габриэль Дюран". Дата рождения. Дата смерти.
- Это моя бабка. Умерла через три года после того, как Арсений нечисть пожег. И было ей тогда лет девяноста, наверное... крутая была бабушка. Всех воров в Отмелях держала за задницу, никто при ней пикнуть не смел.