Ну, не так уж и плохо. Еще раз оглядев двор на предмет затаившихся бандитов-эрастилцев (и подозрительно прищурившись на молящуюся девушку - все-таки одному богу молятся, кто знает, что у нее на уме), полуорк спустился во двор, на ходу разряжая арбалет.
Пока остальные деловито разбирали имущество почивших, Гнарлг прохаживался меж тел, шевелил некоторые носком ботинка и шел дальше. На выставленную в сторону и согнутую в локте руку с неизменным клекотом опустился орел, не то с интересом, не то с граничащим с отвращением презрением поглядывающий на растекающиеся лужи крови. Которые, впрочем, быстро впитывались в утрамбованную сотнями, если не тысячами, ног землю.
Вскоре чары, удерживающие птицу на этом плане развеялись, и Гнарлг с облегчением помассировал предплечье, затекшее там, где его обхватывали когтистые лапы. И принялся за дело.
Подбирая те из тел, что уже прошли самый тщательный обыск на предмет укрываемых в посмертии ценностей, полуорк кряхтя стаскивал их в кучу. На вопросы и недоуменные взгляды лишь пожимал плечами, мол, сами все увидите.
Хоть разбойников оказалось не так уж и много, сам процесс изрядно вымотал. Служители они Эрастила или не служители, но во вкусно пожрать при жизни явно себе не отказывали. Тем лучше, Гнарлг утомленно смахнул с лица пот, любуясь плодами труда.
Несколько раз глубоко вздохнув, он раскинул руки в стороны и запел, славя темных жестоких богов, что с теряющихся в заре мироздания времен покровительствовали оркам. Он славил Темную Мать, дарующую право рождения и ведущую отпрысков своих до самой смерти, славил Разорителя и Разрушителя, направляющих руку каждого орка в бою, но тянущие ее каждый в свою сторону, славил Кровавого Бога. И в тон грубым звукам один за другим срывались с его пальцев ядовито-зеленые шары, разбиваясь о груду тел с мерзким шипением растворяемой плоти, неторопливо стекающей с костей.