Сознание возвращалось медленно и неохотно. Оно плавало в густом кисельном растворе сотканном из боли и тьмы. Казалось, что не существует ни времени ни пространства. Всё вокруг кружилось в радужном хороводе, и даже сама вселенная вертелась вокруг Генри. Чувства текли по телу не торопливо, словно густой мёд они обволакивали и затекали в расселины треснувшего сознания. В них не было конкретики, только всепоглощающая боль.
В сознание словно весенний ветер ворвался голос, Генри не придал ему значения, но голос эхом раздался в пустой голове, очень громко и с каждым мгновением он становился всё громче и громче, больше напоминая колокольный звон, пока не стал невыносимо громким и болезненным. Спустя миг, звон перешел в высокочастотный визг и спустя ещё секунду затих.
Приоткрыв один глаз, Генри почти моментально его закрыл. Взгляд уперся в хоровод вращающихся переборок и приборных панелей, к горлу подступил приступ тошноты. Боль во всем теле, звон в ушах, сухость в горле дали ему понять, что он ещё не умер.
Какое-то время он лежал ничком на металлическом полу, пытаясь совладать с собой, унять головокружение и боль. Второй раз глаза было открыть так же сложно, как и пошевелить любой из конечностей. Лицо холодило и неприятно щекотало, что то липкое пристало к щеке, пальцы сводило от безразличного холода металла.
Возможно он несколько раз провалился в беспамятство, прежде чем понял, что голова почти не кружится, а тело, хотя и продолжало болеть, стало более послушным. Он открыл глаза и увидел как вращение стен и приборной доски замедляется и постепенно сходит на нет. Пошевелил кончиками пальцев, потом ступнями, напряг руки, голени, вдохнул и выдохнул, напряг шею. Убедившись, что ничего не сломано, перевалился на спину и уставился в потолок.
Очень хотелось пить… Поведя головой по сторонам он обратил внимание на разобранную приборную панель. Повернувшись на живот, подтянул колени к животу, упёрся ладонями в пол и пошатываясь пополз на четвереньках к приборной панели. Дрожащими пальцами коснулся её и использовав как упор поднялся, слегка пошатываясь на ватных ногах.
- Ж... Живой... К... Кажется... Выплюнул Генри из себя слова, сухие словно песок и закашлялся.
Понимая, что устоять на негнущихся и дрожащих ногах он долго не сможет, повернулся и помогая себе руками перетащил своё тело в кресло связиста. Прислонившись лбом к холодному металлу сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, прогоняя кислород через лёгкие и насыщая мозг и тело кислородом.
*Думать, вспоминать, анализировать. Похмелье? Постанабиотический синдром? Возможно... Старею... Думать... Кислород... Система рециркуляции воздуха... работает... Свет, электросеть... работает... Нужно больше света... Искать... Делать...*
Мысли диким табуном, толкаясь и отпихивая друг друга, роились в воспалённом мозгу. Руки скорее повинуясь инстинкту, нежели следуя командам мозга, принялись обыскивать детали разобранной аппаратуры в поисках диодов, сигнальных индикаторов и иных источников света. Находя диод или два, Генри принимался зубами срывать изоляцию, прикручивать проводки к светодиодам. А когда их набралось достаточное, по его мнению, количество, принялся обшаривать приборную панель в поисках доступной сети, хоть капельку, хоть пару вольт, диодам много не нужно.