Такой щедрый подарок не каждый день делают. Такой щедрый подарок той, кто сидит в темнице от того, кто сидит с тобой рядом, делают еще реже. Такой щедрый подарок… ей никогда не преподносили. Мира растерялась, совершенно и полностью сраженная услышанным. От этого человека, может быть, и не меньше всего, но очень вряд ли ожидала когда-нибудь услышать подобное. И вот. «Хочешь, я подарю ее тебе?.. Хочешь, я подарю Нанту тебе? Тебе… тебе, Мира…» - эхом звучало в ушах, вторя стучанию сердца.
Наверно, именно так выглядит человек, когда говорят, что он остолбенел. Застыл без движения в одной позе. И только глаза остались живыми, выразительными. Еще несколько ударов сердца назад в них читалось сомнение в том, что нантийский Владыка захочет воспользоваться услугами наемника, из-за которого он проиграл войну. Как много может измениться за пару ударов сердца, за пару сказанных фраз, за одно-единственное слово… «Подарю». Он подарит. Он может это сделать. Он сделает. Почему-то ни одного сомнения не возникло. И даже не память тому причиной, услужливо подсказавшая, на что может быть способен человек, с которым считаются правители трех стран, и это только тех, о которых Мира знает, а сколько их было до Таррега в жизни Ратеза? Нет, память тут ни при чем. То, как он это сказал… его тон уверенный… взгляд его лукавый…
- Хочу, - ответила Мира, у которой от щедрости такой дыхание перехватило, и голову набок чуть склонила, улыбнувшись хитро. – Но в стране, где ценят лишь силу, править должен мужчина. – Она подошла к Ратезу и ее ладонь легла на его грудь. - Раз тебе все равно… будь ты… владыкой… и помоги мне вернуть Данниар, - Мира заглянула в его глаза.