Если бы за улыбки давали рейхсмарки, Лара была бы уже безумно богата. Она была очень хороша собой и знала это. Знала и пользовалась, когда полагала это разумным. На сей раз она сочла, что от ответной улыбки будет больше пользы, чем вреда, хотя на фоне формы штурбманфюрера СС ее улыбка смотрелась несколько нетрадиционно. Все знакомые ей штурмбанфюреры СС улыбаться, конечно, умели, но в присутствии нижних чинов вели себя, как правило, сдержано и даже суховато. Лара, впрочем, подумала, что перевести отношения с лейтенантом в более формальную плоскость она сумеет всегда, а также, что сейчас взгляд страшего лейтенанта перетечет на ее ноги и задержится на них чуть дольше, чем это подразумевают приличия. Ни один из известных ей штурмбанфюреров, и даже оберштурмбанфюреров не обладал ногами, которые могли бы сравниться с ее, зато пялились они на ее коленки, словно на каждой был вытатуирован портрет фюрера. К сожалению, женщины Германии еще не доросли до того уровня свободы и раскрепощенности, который позволяют себе некоторые американки и, как она сама видела, француженки, и носить брюки в рейхе считается дурным тоном.
- Вы можете звать меня Лара, а можете госпожа фон Кёниг, - сказала она, протягивая руку для приветствия. Ей не нравилось, когда ее фамилию коверкали, и каждый раз, когда кто-нибудь забывал сказать "фон" перед ее мысленным взором проскальзывала череда портретов благородных и степенных предков, адмиралов, министров, вояк и сифилитиков, смотрящих крайне неодобрительно на подобное неуважение. - Лара вполне устроит.
Она поглядела на машину. "Опель" она не любила инстинктивно, причем объяснить этот факт была совершенно не в состоянии. Вот не любила и все. Настроение Лары упало на полградуса, но она подумала, что ее "Хорьх" уже наверняка доставлен сюда поездом, она припомнила название гостиницы, где ей заказали номер люкс и назвала его Гансу.
- У меня багаж, горничная и Ева, - сказала она следом, как раз, когда горничная вывела на поводке овчарку. Ева слегка одурела от долгого перелета, от тряски и духоты, но вела себя паинькой. - Я опасаюсь, мы не поместимся в вашей машине.