Девушка подняла на Трафальгара глаза и долго молча смотрела - но не на него, а, казалось, сквозь него, и от этого немого взгляда становилось неуютно. Потом все же заговорила, шмыгнув носом:
- Легче, говоришь? Бывают ситуации, в которых легче уже не станет… Не может стать… Ты думаешь, я истеричка какая и каждый день в речку бросаюсь, да? Но ты хочешь знать? Правда хочешь?
Вызов, горечь, боль и отголосок отчаяния слышались в ее словах. Но она не стала больше медлить или язвить и просто рассказала Трафальгару свою историю - немного сбивчиво, сдавленным голосом, сквозь слезы, которых уже устала стесняться, и снова уткнувшись взглядом в чашку, уже не поднимая на парня глаз, снова скрывшихся за беспорядочной челкой.
- Я правда не знаю, как с этим жить… Пойми, мне же еще даже семнадцати нет, а этот урод… Короче, попробую по порядку... У меня папа погиб три года назад. Он офигенный был - умный, сильный, добрый. Правда – не потому, что он мой отец, я больше не знаю таких… Не понимаю даже, что он в маме нашел, кроме внешности. Я знаю, нельзя так о родной матери, но ты поймешь… Дура она, в общем, хоть и красивая. Она замуж выскочила буквально через полгода, представляешь? Этот, наверное, еще при отце был. Мама, она такая, знаешь, не слишком заморачивается… А я этого чувака до их свадьбы видела всего пару раз. Они обычно у него встречались. Мне было по фигу, если честно, с кем она трахается, пока он с нами жить не начал. Поначалу такой еще ничего, строил из себя нормального, подмазывался, денег давал на карманные расходы, особо не совался ко мне, можно было жить. Я уж думала, ну ладно, хоть мама будет счастлива, хотя мне он изначально не очень нравился. Из таких, знаешь, которые очень себя любят, а больше никого. А он потом приставать ко мне начал, особенно как выпьет – а он любитель иногда. Я маме пыталась говорить, а она ему больше верит, чем мне, дура влюбленная. Типа я наговариваю на него, потому что он мне не нравится, и я хочу, чтобы они расстались. И он тоже такой обиженный ходит, как будто действительно я его оскорбила, а не он меня, актер хренов… И она такая за ним: ну прости, я знаю, что ты этого не делал, не обижайся, бла-бла-бла - и в спальню, а меня наказывает. Мать меня вообще не очень любит, она детей в принципе не хотела, это отец настоял, когда она забеременела… Он сам и занимался со мной всегда. А для нее я обуза и причина растяжек. Лучше бы тогда и не рожала меня совсем!
Женя сделала небольшую паузу, сделав-таки небольшой глоток остывающего чая. Усмехнулась горько. Продолжила почти спокойно:
- В общем, понятно уже все, наверное. Она уехала как-то на пару дней, а он нажрался, как скотина, и… Я пыталась сопротивляться, правда. Но ты посмотри на меня, а он выше тебя и весит раза в два больше, чем я, куда уж мне… Скрутил, как девчонку… Больно было до жути... А он мне рот зажал, чтоб не кричала, и все приговаривал, что я не докажу ничего, и что прибьет, если посмею в милицию пойти…
От нахлынувших воспоминаний ее передернуло так сильно, что чай в чашке расплескался, и капля его упала ей на свитер. Женя безразлично посмотрела на очередное пятно, поставила чашку на стол и сплела руки под грудью, словно ей было зябко.
- Я думала, я его убью на фиг. Он же пьяный был, задрых потом. Я выпуталась кое-как, отмывалась долго... Рыдала, понятное дело – оно ж еще и болело все. Думала позвонить кому, а и некому особо... Потом выхожу, а он спит, так я нож на кухне взяла большой для мяса... И не смогла. Ненавидела его до безумия, а убить все равно не смогла.
Губы девушки дрожали, еще две крупных слезинки скатились по щекам, на миг задержавшись на подбородке.
- Я еще думала, что переживу и смогу забыть, как страшный сон. Мать вернулась, он притих... А теперь узнала, что беременна, два месяца уже… А я тогда не пошла в милицию, и матери тоже не рассказала. Зря, наверное... Они ж вообще могут доказать как-то… Или для того мыться было не надо… Не знаю, в общем. Тогда стыдно было и страшно, а теперь думаю - пусть бы и убил, так хоть не сама, и не знала бы того, что он теперь во мне живет. И аборт сделать не могу – и денег нет, и просто не могу… И рожать от него не хочу – ну куда? Я ж этого ребенка любить не смогу, зная, от кого он… У меня ведь никого больше не было… Я ж не блядь какая, я училась, читала много, в университет собиралась, надеялась, что встречу парня, который меня не только за внешность полюбит... Такого, как папа... А вот так вот вышло. И как мне теперь жить? Как? И зачем?
Она опять подняла на Трафальгара глаза – полные слез, красивые темные глаза – и посмотрела на этот раз прямо на него, словно ища в нем ответа.