След Игнациуса окончательно померк. Дрозд и так о нем уже думать забыл - это ж тот еще пидорас, конечно, никак не честный предприниматель или бизнесмен, но падла ебучая.. Ледянка, конечно, тоже, но этот хотя бы договор честно выполнил. Услуга за услугу.
А Костлявый, не смотря на свою сущность зловещую, угостил особливой "печатью", назвал паладином нового порядка, даровал шмотья горсть и выдал задание - отыскать милые его сердцу (хм!) куски ливера. Поэтому Дрозд, хотя и не радовался, но и не грустил сильно. Чего боятся его? У него даже яиц нет. В драконьем пламени, алмазным молотом раздавленные, исчезли.
Обычной ковырялкой этого крепыша не повалишь. Да пока не очень-то и хотелось.
Почесал болючее место, мазью намазанное. Пожрал какой-то похлебки сытной, которую подтащили грязные оборванцы-Культисты. Да на боковую.
И всю ночь Дрозду снились сморщенные яйца, по которым молотом сверкающим бьют и в костёр бросают, а там они съеживаются, обугленные и жалкие шарики, чернеют и растворяются, пеплом обращаясь. Отчего Дрозд, огня с некоторых пор боящийся, вздрагивал то и дело, спал неспокойно и вдали от костра, уже по привычке укрывшись теплее.
И мысли, словно блуждающие огоньки, в осоловелой от недосыпа башке бродили, в стиле: "Лучше подальше, чем рядом.. А то вдруг кто яйца отчекрыжит.. И сожжет.."