Дрозд, обливаясь кровью - чужой, стоит заметить - сначала был напряжен, ибо ждал, что сомнут их крошечный отряд, числом задавят просто-напросто, и делов. Но потом, как понятно стало, что крестьян бить так же легко, как и детей пятилетних, как-то всё упростилось до невозможности - в тебя вилами тыкают, ты в сторону уходишь резко и контрвыпад в глазницу, или так, наотмашь, от плеча до задницы. В тебя мотыгой метят, а ты сокращаешь дистанцию и ему по горлу кинжалом- чик! А потом еще соседу, за плечом стоящему у мертвеца, обрубаешь ручонку, которой он тебя схватить пытается за ногу, а потом в развороте другому, что на нашего отвлекся, в спину, промеж ребер прямо, вонзаешь полуторник.
Очень всё просто получилось. И хорошо.
Сидит Дрозд на каком-то дядьке умирающем, что хрипит, сопит и кровавые пузыри давит изо рта порванного оттого, что на него уселся кто-то. Думы думает Дрозд. Видал уже, что двоих-таки сумели положить. Двое против.. полусотни, где-то, да? Хорошие расклады.
- Давно такой херни не было, а? - спросил у сидящего на аналогичном предмете мебели Шипа, после чего добавил во весь голос севший и хриплый, - пацаны, перекличка!