Гарри ничего не помнил. Кроме того, что пытался не ужраться в жопу. И того, что не получилось. Бард повешеный... ну это не по его части было наверняка, он почти был уверен, что не по его, хотя, если вдуматься, гарантий Гарри дать не мог. Он по пьяни чаще дрался или резал. А вешать - это неблагородно как-то, хотя какое в жопу благородство, когда так безумно болит башка и во рту привкус, словно он дохлго барда вымоченного в прокисшем вине сожрал вместе с его вонючими носками. Примерно так. Да. И еще он кого-то трахал. Не Мелиссу. Скорее всего. И не кого-то из товарищей по команде. Хотя и по этой части полной гарантии дать не мог. И где это чертово пиво, которое обещал трактирщик, которого (трактирщика) вчера не пришибли нахер. А жаль. Явно продажная морда. Такого пришибить - поступок благородный и мир станет светлее. Хотя хрен там он светлее станет после такой-то попойки. Тут мысли Гарри вернулись к трактирщику, если бы этот урод не поил их дерьмом, голова бы не так болела. И горло. И вообще. Но время упущено, а сейчас у Гарри нет желания никого резать. Тем более, если ему быстро дадут той холодной кислой ослиной мочи, которую здесь зовут пивом по непонятной Гарри причине. И что-нибудь соленое съесть. Или выпить.
Так и пошел со всеми. Мэтр, однако, со слов Мелиссы, нескучный кадр. Хотя от веселья его можно с катушек... Вот об этом Гарри и думал, пока песню пел во все горло:
А что снится нашим ворогам
Нам это, бля, без разницы
Как засандалим по рогам
Так дым пойдет из задницы
Слуха, скажем честно, у Гарри было мало. Медведь, не медведь, но какая-то тяжеленная сука ему на ухо наступила. Было дело. Зато голосом его природа не обидела.