Поглядел Герман на трупы висящие. Охуел. Не, не сказать чтоб сам такого никогда не видел или не делал. Но зрелище-то недоброе, да пугающее. Дети, к тому же, присутствуют. Вздохнул наёмник.
- Не нравитша мне это, пашаны.
Таблички прочитал. На последней хмыкнул невесело.
- Шую, пашаны, мне тут тоше верёвка обешана. Как ешо одному мудаку бешграммотному, хы. И ведь не похоронит никто по-шеловешешки.
Ещё раз на трупы детские поглядел. Вновь вздохнул, да взгляд отвёл. Похоронить бы, да нельзя, наверно. Незаконно, блять. Губу закусил. Выдал задумчиво:
- А вообше, мне што-то дико шахотелош вшбунтоватьша, - ухмыльнулся. - Вшо равно нешего терять.
Сплюнул на землю, сквозь брешь в зубах. Решился.
- В обшем, не шнаю как вы, парни, а мне такое шрелише не по душе. Тела огню предать надо. Помошете? Один-то вшех не переташкаю.