Отбивая удары, Винтер краем глаза заметила позорное поражение Аленстайна, но ни капли сочувствия к нему в ее душе не возникло. Отчаянная атака молодого князя была хороша всем, кроме исполнения. Ну что стоило ему заранее отдать приказ и напасть на Баэля большим хорошо вооруженным отрядом? Почему нельзя было воспользоваться этим эффектом неожиданности, чтобы заставить демонов защищаться, дать им почувствовать себя уязвимыми? Ошибка, непростительная для полководца. Хотя какой он полководец? Заигравшийся в солдатиков мальчишка, забывший, что солдатики у него уже не игрушечные, а живые.
Презрительная гримаса исказила лицо девушки, и она рубанула противника с особым ожесточением, вонзая клинок в демонскую плоть. Так ему и надо, аристократишке, пусть знает, что это такое - быть сломанной игрушкой в чужих руках. Впрочем, Винтер была слишком занята, чтобы и дальше упиваться своим гневом, ибо демоны вокруг, хоть и умирали, но, казалось, не уменьшались в количестве. Выбросив из головы мысли о князе, она мельком взглянула на лежащего рядом Хелегора. Если б она могла привести его в чувство, то… Что? Он бы встал и продолжил сражаться, пока не упал, уже пронзенный насквозь? Чтобы они не делали, как бы отчаянно не бились, этого недостаточно для победы, ибо рано или поздно демоны покрошат всех. Снова и снова скрещивала Винтер свой верный меч с адскими клинками, чувствуя, что скоро начнет уставать ее рука, сбиваться дыхание. И когда вставший неподалеку Баэль открылся, обнажая незащищенный участок груди, тело воительницы отреагировало раньше, чем успела все обдумать голова.
Он враг, лидер врагов. Его нужно убить, – твердил инстинкт, пока девушка бежала по павшим телам, отмахиваясь от демонских клинков. Если она не попытается, если потерпит неудачу, то все равно погибнет, как и все в этом храме. Так что она ничего не теряет. Не хвастовство и бравада, не позерство и геройствование вели ее клинок, а отчаяние и надежда. Пробившись сквозь вражеский строй, Винтер прыгнула, выбрасывая руку с мечом вперед, прямо в грудь предводителя легионов Ада.
- Прости, Хел. – беззвучно шепнули губы. Об одном лишь жалела воительница – что оставила соратника без защиты, когда та была ему нужна, бросила на расправу демонам. Можно сколько угодно обманывать себя, говоря, что не было выбора. Был. И она его сделала.