Заблаговременно спустившись, трясогузка подобралась к поклаже, чтобы послушать о делах насущных и накинуться на Войцеха, едва тот смолк.
- Гусь, завяжи свой дурной язык узлом, а то личность свою широкую выпятил, все у него хилые и квелые. Вернулись наши целые здоровые, о двух ногах,как говориться, чего же мне, дубовое твое темячко, визг подымать, птиц глушить, да чье чуткое ухо коробить, - едва сдерживая негодование, замешанное на чувстве глубокой несправедливости, эльфка выплеснула на рубаку слабоуправляемый поток гневных взглядов, жестов и междометий, всем своим видом показывая, что готова отправляться тотчас же, потому как сидеть на месте, а потом выслушивать от других за безделье ей ужасно неприятно.