Смерть.
Это слово всегда было на слуху. Он много раз видел ее, и уже давно смирился с мыслью, что вскоре она его настигнет. Каждый новый бой, она улыбалась Спартаку, призывая в свои объятия. Но он всегда выживал.
Некоторые, считали его богом. Порой и он сам так думал. Но боги бессмертны.
А он все же пал.
Ребра до сих пор ныли от тех ощущений. Вражеский клинок, разрезающий плоть. Не было времени отвлекаться. Он продолжал кричать: "вперед!", и шел дальше, пока силы, вдруг, не оставили тело.
Один мудрый галл говорил, что после смерти душа устремляется домой. Спартак в это верил. И каждый раз он храбро шел в атаку, считая, что так или иначе, но он вернется в родные края.
Дом, что был оставлен много лет назад, золотые всходы, и самое теплое солнце в мире. Солнце, светящее свободному человеку... Он готов был поклясться, что видел все это. Но нет. То не было смертью. Это был просто бред умирающего гладиатора.
Теперь он здесь. И он не один. Сквозь решетку фракийского шлема, мужчина напряженно вглядывался в лица. Может, он прогневил богов, подобно Сизифу и Танталу? И сейчас его должна постигнуть кара, что будет вечно истязать его душу?.. Нет! Он не был ни римлянином ни греком. Их боги не имели над ним власти!
Но кто же были эти люди?..
Один был уродлив. Его лицо, будто гнило прямо живьем. Он буквально источал опасность, и Спартак ни за что бы не повернулся к нему спиной.
Второй походил на гопломаха. В замешательство приводили лишь черезчур тяжелая броня, и странный, треугольный щит.
И две женщины. О половой принадлежности первой, он узнал лишь по голосу, когда она выставила вперед свою флейту. Вторая выглядела как знатная дама, во время флоралии. Пожалуй, из всех она привлекала больше внимания, оттесняя даже непонятного зеленого урода: на него смотреть просто не было желания.
Как и подобает женщинам, они сразу открыли рты, и начали что-то говорить. Спартак поморщился, снял с себя шлем, и обвел девушек суровым взглядом, призывая к тишине и спокойствию. Он не понимал, что они говорят, и от этого их речь весьма раздражала.