ссылка - мы пришли отсюда.
По камню раздавались звонкие удары. Неспешные, они медленно разбудили Харруэда, выплывавшего из марева боли. Вместе с этим звуком, который вскоре затих, сменившись позвякиванием раскачивающихся где-то над головой цепей, вернулась всепоглощающая боль. Вновь захотелось заснуть, но рука неодолимо жгла. Всякие попытки пошевелить пальцами заканчивались ничем. Йон расслышал, как его губы раскрылись, и изо рта вырвался слабый приглушенный стон. Только тогда он заметил, что какой-то шарик и ремни, закрепленные на его голове, не позволяют сомкнуть челюсти или говорить нормально.
Взгляд медленно прояснялся. Молочная пелена спадала, приоткрывая мир наполненный светотенями. Темницу освещала неровная пляска факельного пламени в металлических пазах. Пахло... кровью. Жарило как у Мефистофеля в печи, заставляя тело воина истекать капельками пота. Или это лихорадка? Йон чувствовал себя разбитым, изнеможенным и липким. Хотелось пить. Слишком влажно, а оттого тяжело дышалось. И мешался чертов шар. В конце почти пустого подземного зала он разглядел силуэт. Кто-то стоял у стола, скучающе перебирая предметы.
- Иглы? Нет, слишком жестоко, - заговорил знакомый женский голос. Только теперь Харруэд окончательно вернулся из мира грез, разглядев стоявшую к нему спиной особу. Белокурые локоны спадали на спину. Точеную фигурку юной барышни стягивал кожаный корсет. Аппетитную попку сердечком и стройные ноги облегали тонкой выделки кожаные штаны. В какой-то момент можно было подумать, что это стоит Забияка, но ботфорты на высоком каблуке и хлыст выдавали иную персону. Немезис обернулась, радостно и ласково улыбнувшись привязанному по рукам и ногам (кроме больной, не подчиняющейся, конечности) к наклоненному под острым углом столу Йону. Она оставила в покое инструменты на столе и повернулась к воину, являя вид маленьких обнаженных грудей.
- Рада, что ты очнулся, - медовым голосом заговорила она. Ранее слышимый стук повторился, когда девушка двинулась к воину. Оказалось его издавали каблуки. Медленной неспешной походкой, исполненной гордости и достоинства, Немезида приблизилась к воину. - Ты, наверное, хочешь пить, - прошептала она ему на ухо. И когда отклонилась, то в руке у нее был хлыст, которым девушка провела по груди пленника.