- Эй, привет? -
Неуверенный вопрос Лакихув к лежащей на земле под дождичком пегаске, был встречен боязливым взглядом откуда-то из-за копытц, прикрывающих ее лицо. Потом глазки той пегаски глядели то на пьяную пони, то на черношерстного пегаса. И когда оба поднимали шум, иль голосили чуть выше обычного, копытца снова прятали глаза бедной промокшей кобылки.
-Да, добрый вечер. А я Эпон. -
Попытки разговорить промокшую у Эпон вышли куда лучше нежели у тех двоих, спорящих друг с другом, иль только начинавших сие дело Скрюва и Лакихув. Потому как пегаска та робко отодвинула копытца от лица и глянула на говорящую Эпону. Испачканная в грязи грива лежала на земле, но при этом умудрялась закрывать часть лица.
- И-извините... - чуть ли не прошептала серая пегаска. - Она... тучка... не в духе... - промямлила промокшая, глядя то на тучку, то на Эпону. А потом к тучке подошел Скрюв, после убеждения Эпоны и сделал все по уставу. Тучку поймать, потрясти, да приструнить. И главное, взбить, дабы из нее вся вода вышла. Она и вышла. Точнее, успешно справившись с делом превращения тучки в облако, Скрюв вдруг понял что на него уставлены одновременно одобряющие и в то же время укоряющие взгляды. Ибо часть оставшейся влаги из тучки вылетело прямо на окружающих, застронув как Эпону с Зеленью, так и протрезвевшую полностью от дождика внезапного Лакихув, так и самого Скрюва. Были мокрыми теперь все. Потому кстати слова Зелени были слегка подмочены. И кроме двух пегасок, мокрой и пьяной, теперь на улице находились четыре мокрые кобылки и один кобель.
Одно радовало. Что серая пегаска, прикрывая так же как и все это время ранее свой круп, где кютимарка должна была быть, повеселела и тихо хихикнула, а потом попробовала извиниться. Она даже встала с земли, но выглядела так что хорошо что была ночь, хотя рассвет уже намечался вдали. Одним словом. Мыть, и срочно. Так бы сказала одна из легендарных пони, Рэрити, будь она рядом. Но ее не было, ведь жила то она ой как давно.