Небольшое помещение без окон, освещаемое лишь несколькими свечами. Из мебели - только небольшой стол, сделанный из двух сбитых вместе гробов, "кровать", для создания которой так же был использован гроб и бадья с водой, красной от крови, смываемой с рук. В крупных нишах в стене комнаты, в которых раньше и лежали гробы, разложены вещи - рапира, окровавленный лесничий топор, несколько книг. На самой нижней - куча истлевших костей и недавно отрубленная оскаленная голова какого-то вурдалака. Над бадьей стоит высокий человек, смывающий с рук кровь.
В тишине, нарушаемой лишь плесканием воды, раздается стук в тяжелую, обитую железом деревянную дверь. Человек несколько секунд медлит, после чего громко говорит слегка шипящим голосом: - Войдите!
Дверь открывается и на пороге комнаты, некогда бывшей склепом, появляется низкий человечек, закутанный с ног до головы в меховой плащ - он заходит в склеп, торопливо закрывая за собой дверь, чтобы не впустить пургу.
-Милсдарь Болемир фон Нойманн, у меня для вас письмо.
Ясно. Посыльный. Смелый малый, не побоялся полезть за вампиром даже на кладбище ночью. Либо он такой храбрец, либо дело слишком важное.
Вытер руки какой-то тряпкой, взял письмо, распечатал и прочел. Посыльный все это время стоял в углу, опасливо косясь на трофей - голову вурдалака. Когда письмо было прочитано, Болемир, все так же не произнося ни слова, быстро оделся, собрал вещи и, подойдя к двери, негромко произнес, - Можешь переночевать здесь, это безопасно. - после чего скрылся в ночной пурге.
Долгие дни бесконечной дороги, практически не прерываемой сном и едой. Если в письме, написанной на классической латыни и скрепленной печатью Ордена стоит фраза "Cito!", значит дело безотлагательное.
Наконец, мощеные камнем улицы Рима, в глубине которого расположился Ватикан, в коем, в свою очередь, скрыта от людских глаз обитель Ордена. Монах встречает носферату фразой "дитя мое", словно равного себе - приветствие тепло греет темную душу вампира и тот беспрекословно следует за монахом на балкон, где стоит старик, который, пожалуй, старше самого Болемира. Епископ, значит. Вот как.
Стараясь не отвлекать Его Святейшество, вампир преклоняет колени, шепотом зачитывая Pater Noster, в ожидании, когда соберутся остальные.