— Нормальные герои всегда идут налево, — протянул задумчиво Саша, обращаясь к наречённому Горацио черепу насаженному на бедренную кость, и свернул в боковой туннель. Себя, впрочем, он героем не считал, просто застремался сразу на открытое пространство выходить. Его собеседник, собранный из подручных материалов для купирования страха и одиночества, героем тоже не казался. Ну что может быть героического в сломанной шее?
— Был у нас один. Парашют дома держал, а прыгать зимой. Ну и не раскрылось ничего. Ещё хорошо, что не с тысячи, а с четырёх прыгал, только уже у самой земли запаску открыл и что снег на полигоне глубокий. Все к нему — ура, выжил, ура, молодец, ура, герой, тьфу. Как по мне так суицидник и идиот же. Вот и ты вроде человек человеком, а приглядишься — одна голова осталась и та пустая.
Горацио на подобный пассаж никак не отреагировал, что Рыкова ни капли не смутило:
— Так что не позволяй душе лениться, — процитировал строчку запомнившегося со школы стиха, — проверяй инвентарь, учи матчасть и...
И что там, что там, за поворотом?