Какой забавный все же этот старик! Воины с эльфийкой ушли надолго, и пару раз Лин серьезно задумался о том, не выйти ли им помочь - все-таки бедняга Ветер тоже мок и мерз под проливным дождем, а плавать хоть и умел, но на привязи далеко не уплывешь, - но дед постоянно что-то бубнил, рассказывал, поучал, смешил. Забывал и начинал снова, переплетал истории одну с другой, смешно тряс бородой в попытках хриплого смеха, больше похожего на кашель. Хорошим рассказчиком оказался на удивление, если прислушаться и разобраться в его бормотании - ну, непоследовательный чуток, но то ерунда. Для Лина, жадно впитывающего в себя все интересное, что происходило и произносилось вокруг него, он оказался настоящей находкой, и ему не хотелось, чтобы старик заснул, пока они будут там возиться с лошадьми. Да и он обиделся бы, наверное, - ему так нравилось, когда обрывки его историй бард импровизированно рифмовал и исполнял под музыку. Хронику тоже нравилось, кстати, ухмылка то и дело угадывалась под его усами, пока он хозяйничал в таверне, а позже и сам заходился напевать похабные песенки и декламировать всякие стихи. Лину иногда казалось, что старый гном не брезгует магией и что странные стихи его - не что иное, как заклинания - иначе как объяснить, что промокшие насквозь бревна вдруг начинают пылать ярким огнем, а мелкие помидоры вперемешку с грязью, принесенные с болота, превращаются в довольно аппетитно пахнущие блюда? Нужно будет у деда расспросить на досуге про гномью магию и есть ли она вообще.
Еще одним соображением против похода на улицу было то, что в такую погоду вероятность того, что сам он утонет, пропадет в лапах русалок или увязнет в иле раньше, чем доберется до коня, была несколько (несоизмеримо то есть) выше, чем вероятность того, что он сможет затащить своего жеребца куда-то наверх по трухлявой лестнице. А когда приходится выбирать между своей собственной жизнью и жизнью пускай дорогого и верного, но все же животного... Все мы жалкие эгоисты, в общем.
Вернулись они, когда старик, согревшись и утолив свой голод куском помидора, любезно отданным Лином, уже начинал то и дело проваливаться в сон, презабавнешим образом то и дело просыпаясь и продолжая, как ни в чем не бывало, рассказывать свои истории, а сам бард уже начинал побаиваться, что его герои пали смертью храбрых в пучине топких вод, благородно спасая лошадей. Выглядели они, что уж и говорить, жалко. Но тепло, огонь и еда немного растопили лед в их глазах, и бард то и дело бросал заинтересованные взгляды то на хмурого мечника без сапога, то на полуобнаженную эльфийку, аппетитных прелестей которой промокшая нижняя рубаха почти не скрывала, то на отпускавшего колкости воина. Получив своеобразное приглашение, с готовностью вскочил и подбежал к их столу, вежливо поклонился и исполнил традиционное:
Я пел пою и буду петь
Вчера, сегодня, вечно
Ой моя лютня - девять струн
Дорога бесконечна
А я иду за горизонт -
Прославить королеву
Ой моя лютня, и пенек...
Едрить его налево!!!
А если добрый наш король
В дворец меня не пустит
Ему наставлю я рога
И дам кочан капусты...
А их шутишко - злой язык
Получит по лбу грифом...
Про это песню я сложу...
И песня станет мифом!!!
И вот шагаю я домой
Довольный, сытый,пьяный
А звон монеты золотой
Меня в таверну тянет
А я дружину рассмешил
И короля пометил... (рогами)
Я менестрель, я хулиган...
Один такой на свете!!!
Я пел, пою и буду пить-
Вчера, сегодня - вечно
О, моя лютня - девять струн
Дорога в бесконечность
А я иду за горизонт-
Прославить королеву...
Опять пенек?! о боже мой!!!
Едрить его налево!!!
- очень живо при этом показывая все, о чем пел, подмигивая, приплясывая, кланяясь эльфийке на словах про королеву и вообще всячески стараясь показаться веселым и приятным.