Слива распахнул дверь и тут же на товарищей накатила такая волна вони, что аж глаза заслезились и им пришлось изо всех сил сдерживать в себе давешний перекус.
За дверью же оказался не мортуарий, как полагал Слива, а совсем даже наоборот, кухня. Помесь кухни и мясной лавки, точнее. Все горизонтальные поверхности, за исключением плиты в дальнем углу, на которой что-то бурлило, добавляя мерзостных ароматов к букету, были покрыты свернувшейся кровью и обрывками кишок. Вдоль восточной стены на крюках висели на крюках туши животных и людей.
По центру комнаты располагался большой стол, на котором лежало освежеваное человеческое тело. Внутренности были аккуратно разложены вокруг, а над телом хлопотала парочка гхастов в поварских колпаках. Один с сопением трудился над отрубанием левой руки трупа большим мясницким тесаком, а второй, точнее, вторая (некоторые особенности фигуры на это намекали) мелко нарезала внутренности и укладывала их в выстланную тестом форму для выпечки.
Она и повернулась на звук открываемой двери. - Эээ.... протянула она. - Вообще вы чего тут? у нас на сегодня мяса достаточно. - Она почесала в затылке. - Ну да ладно, неча вам без дела шляться. Вон, свободные крюки есть, лезьте на них и надевайтесь, завтра вас используем. Да смотри мне, как следует надевайтесь, чтоб крюк под ребра вошел. А то упадете еще, не дай Йарраш, поднимай вас потом.