Санни вдумчиво помолчал и выпил из непрозрачной кружки. Он отдал должное изыкам дварфийской кухни, не забывая угощать Конрада. Вообще, если честно, все эти пирушки в дорогих ресторанах и огромные дварфийские порции — это расточительство. Надо прекращать с этим, но как сказать, чтобы не обидеть остальных? Тидей вот явно живет, чтобы ублажать плоть: вкусно есть, трахать красивых тёток. С другой стороны, он неоднократно брал верх над слабой плотью в бою, оставаясь в чувствах даже за гранью естественного, когда, казалось бы, он должен давно уже рухнуть бездыханным окровавленным телом. Может, в этом есть какой-то баланс?
Или вот, Слива. Не зря у него такой нос. Либо у него дварфы в предках, либо выпить не дурак. Интересно, а могут быть у человека дварфы в предках? Понятно, что дварфихи не очень нравятся людям, а дварфам не очень по нраву человеческие субтильные самки... но чисто теоретически? Хм...
Так или иначе, сам Санни привык вести интеллектуально чистый образ жизни, принимая в пищу только то, что необходимо для поддержания существования. И особым шиком, считал, употребить пищу, добытую в бою, как, например, вчерашняя репа. Есть в этом что-то правильное. Первобытное. Добыл и употребил пищу. Как древние дикие гномы. ТруЪ.
За этими размышлениями, половина порции была съедена и, сыто откинувшись, маг поделился с товарищами своим планом.
— Надо устроить засаду, чтобы поймать того, кто следит за нами. Ну или убедиться, что никто не следит, — предложил он очевидное действие, раз никто не озвучил его раньше. — Я даже согласен остаться в засаде, когда вы уйдете вперёд. Сяду в засаде, сольюсь с тенями, подожду. Если увижу, что за вами следует монах, то опробую на нем новый ванд. А если за нами никто не следит... что ж, потеряем пять минут — не страшно.