Скрипнули ремни, взвизгнуло железо лат пронзительно от резкого движения. Поднялись веки, уперся взгляд в черного немертвого эльфа:
- Ага! Ату его, ату, - с азартом смертника накинулся Тидей на мишень, миледи указанную. Всю злость, всю ярость от смерти Гудвина в удары вкладывая, талантом разрушать все подряд во имя Плети Битвы мышцы натянутые до предела подпитывая.