Саммер принялась удивленно приподнимать одну бровь, увидя, что лианы хищного растения хлещут дальше, чем она думала. Вторую бровь она приподняла уже в полной темноте, удивляясь некуртуазному амбре. Двигаться было ужасно неудобно, о том, чтобы размахивать саблей или накручивать свистящие восьмерки кусари-гамой не шло и речи. Полузабытым движением из прошлой уличной жизни девушка дернула запястьем, выкидывая из скрытых в рукаве ножен небольшой кинжальчик и, зашипев от боли во внезапно засаднивших плечах и коленях, задержала дыхание и принялась процарапываться наружу.