Когда Василий был маленький и не мог запрыгнуть даже на стол или подоконник, его любимым развлечением была ловля бесиков. Незавершённые мысли, отброшенные желания, подавленные эмоции выпадали из людей и хаотично скитались по полу, медленно растворяясь в энергоинформационном плане планеты.
До появления Вааськи они полностью застилали пол, скапливались по углам и, притягивая всё им подобное, засасывали в себя взгляды людей. Вселяли в них депрессивную тоску, инфернальное уныние и мысли о суициде или ещё о чём похуже. Первые дни котёнка в новом доме были посвящены чистке старых завалов этих бесиков. Это ведь просто — вот он был, а вот махнуть лапой и нету. Кот, конечно, не осознавал, насколько важна эта работа, а просто развлекался. Лапой. Раз и нету. А вон ещё один. За ним, быстрей! Лапой. Раз и нету. А этого носом. Нету. Сергеевна с Сашей, тогда ещё четырнадцатилетним оболтусом, тоже ничего не понимали. Не понимали, почему дурацкие бои котёнка с невидимыми тенями так греют душу, будто открывают солнцу, снимая с неё слой застарелой грязи.
Это потом Вааська просёк фишку и начал дрессировать людей. Покормят творожком, погладят — очистит домик. Прогонят, обругают — так и таскайте за собой лишний груз. Отлично, кстати, резонирующий с чувством вины. Но это всё, опять же, потом. А тогда рраз и лапой. Бац, бац, хлоп, пыщ, тыдыщ. О, ещё один. Бегом к нему. И...
Рмммммяяяяяяяяяяяяяяя! Врезался в прислонённый Сергеевной к тумбочке противень. Раскалённый противень. Обожжённый нос болел так, что казалось лучше утопите. Долго болел. Несколько дней. Такая, можно сказать, травма детства. Порой Вааська опасливо подходил к противню, чуствовал исходящий от него жар и испуганно убегал из кухни от всплывшего воспоминания о запредельной боли. А иногда и во сне. Гонится за мышью, за игрушкой, просто за Сашиной рукой и баммм! Рмммммммммммяяяяяяяя! Просыпался, вскакивал, начинал нервно вылизываться. Всё реже, конечно, с годами, но не менее ярко. Так и не прошло ещё. Даже, вот, люди уехали, а противень всё ещё стоит.
И этот наглый белый мыш за ним прячется!
Василий помахал лапой в опасной близости от противня, убедился, что тот пылает жаром также как и три года назад, когда, собственно, он с ним и познакомился, выругался по-своему, по-кошачьи, прошёлся, следя за нечестной мышью боковым зрением, вдоль стены, заглянул в отдушину к моментально отпрянувшему далеко вглубь ещё одному мышу, понюхал пахнущий двумя другими воздух у щели в ту комнатку с ванной и, наконец, аккуратно подобрав хвост уселся прямо напротив противня. Принялся умываться, демонстративно игнорируя белого мыша. Выйдет, выйдет рано или поздно. Проголодается и выйдет.
И тут то Вааська его и съест.