Зачем? Зачем его спасли от уютного мрака смерти если теперь он совершенно один? Он один, и никто ему не поможет. Он жив, но это ложь. Это не жизнь. Он видит свет, но это иллюзия. Он помнит мрак, и в нем ему было хорошо. Он собственному телу не хозяин, он даже не знает кто он таков. Зачем же тогда его спасли, если его ждет лишь свет одиночества?
Вопросы мучили, а более всего его мучило осознание собственной беспомощности. Как мерзко, как противно осознавать что ты лишь кусок непонятно чего, имеющий лишь разум охваченный болью. Кто он? Где он? Зачем он здесь? Лихорадило от вопросов. Он был на гране истерики. Он пытался сделать хоть что-то. Сфокусироватся, подвигаться, закричать, хоть что-то! Что угодно! Он так не может! Пусть его кто-то найдет, пусть ему кто-то поможет, пусть ему все расскажут, пусть на него наконец-то обратят внимание! Но истерика, внезапно начавшись так же внезапно и закончилась. Разум затих, прекратив агонию.
Он начал упиваться своей болью, своим одиночеством. Начал жалеть себя сам, проклиная всех, всех кого не знал, кого возможно не помнил. Проклинал свет, проклинал жизнь, сладостно вспоминая темный, уютный, прекрасный мрак забвения. Как ему хорошо там было, как расслабился он, чувствуя себя в безопасности. Ему было там хорошо. А тут ему плохо. Тут ему одиноко, тут у него все болит. Ну и пусть. Болит - так пусть болит еще больше, а он закроет глаза и опустится завеса мрака, и он будет вспоминать о смерти.