Существование. И не-существование. Шамашу вдруг подумалось, что между этими двумя понятиями, наверное, не много разницы. Существование есть, пока есть тот, кто может его осознать и подтвердить. Не-существование некому подтвердить. И Шамашу трудно было вспомнить тот момент, когда одно стало другим, когда именно Шамаш начал осознавать собственное существование. А был ли этот момент вообще? Было ли тогда вообще время? Много вопросов - нет ответов. И у остальных богов из хора, похоже, ответов тоже нет.
Вселенная, тем временем, стремительно развивалась из той миловидной сверхтяжёлой точки в сложную, всё усложняющуюся и постепенно самоорганизующуюся, структуру. Как будто ей совсем не нужен был никто для того, что бы существовать. Как будто её не заботили никакие эти вечные риторические вопросы. Вселенная просто была, и развивалась по своим законам. Миллиарды галактик вращались, сталкивались, расходились и группировались в скопления. Бесчисленное количество звезд вращалось и мельтешило внутри них, рождаясь из облаков газа и пыли, и умирая, вновь выбрасывая вокруг себя облака похожего газа и пыли. Шамаш свободно болтался внутри одной из ничем не примечательных галактик, носился туда-сюда, обгоняя свет, и звезды вокруг него размазывались в длинные светлы полосы. Медленно, но верно, бог света и огня вынашивал собственный замысел для слова в хоре богов. Хотя даже скорее это была идея, нежели полноценный замысел - Шамаш любил планы, любил идти к цели, но не любил придумывать все заранее. Что если дать вселенной небольшой толчок? Ускорить её усложнение? Направить его в интересное Шамашу русло? И посмотреть, что произойдёт? Не всю, конечно - но отдельную часть. И Шамаш думал о том, как бы это можно сделать. И что бы это было интересно.
Шамаш внезапно остановился. Неподалёку была одна звезда, самая обычная из всех которые можно встретить, вдруг показалась ему интересной. Вскоре он оказался уже около неё. Ласковый, желтоватый свет звезды был самым обычным - ни предательски горячим иссиня-белым, ни холодным и тускло-красным. Вокруг звезды обращалось несколько планет. Твёрдые каменистые, большие газовые... первый спутник, вращающийся вокруг большого газового гиганта, почему-то очень понравился. Там было много самых разных элементов, и весьма интересные условия. Местечко что надо.
Он подскочил к одному из непримечательных астероидов, мчащихся сквозь основной астероидный пояс. Холодная, бесчувственная скала - но сейчас она станет чем-то большим, чем просто скала. Шамаш начинил её недра сложными структурами на основе водорода, азота, кислорода и углерода - все что попадалось под руку из межпланетной среды. Кто-то бы назвал это "аминокислотами", наверно. Шамаш, впрочем, не придумывал ему никакого названия - в этом пока не было необходимости. Хотелось просто посмотреть, как это будет работать, и будет ли? Закончив возится со астероидом, Шамаш дал хорошего пинка соседней глыбе, так чтобы тот столкнулся с ним. От столкновения оба астероида раскололись на множество кусочков. Один из этих кусочков Шамаш, как бы невзначай, подтолкнул в сторону понравившегося ему, крупного спутника большущего газового гиганта.
Наблюдая, как каменная глыба несется к поверхности безымянной луны сквозь космос, Шамаша вдруг посетило странное, словно возникшее из ниоткуда воспоминание. С ностальгией улыбнувшись, он повернулся к звездам, и произнес:
– Нарекаю планету эту Новый Ньюрон. И быть ей моим домом. Отныне и на веки веков.
Может быть, кто-то когда-то будет называть эту планету по-другому. А кто-то просто будет не знать как её называть. Но те, кто придут следом, будут называть её именно так.