ссылкаХолодный метал поддался несколько тяжело избраннице Королевы Зимы, но тут же гулко звякнув цепями, захлопнулся, оставив некое чувство обреченности после себя. Казалось, каждый глаз среди звеньев цепи издевательски прищурившись наблюдал за путниками. В то же время голос стража в голове Фэй усиливался и усиливался, раздражая все сильнее и мешая сосредоточиться.Он заставлял апостола хмуриться и в тоже время завидовать оставшимся путникам. Они хотя бы не понимали, о чем он толкует. Постепенно говор эйдолона стал совсем невыносим и будто бы вышел за границы сознания девушки и зазвучал уже в каменной клетке, где были заперты приключенцы.
Одна из старых, местами поржавевших, решеток сорвавшись рухнула прямо на барда и апостола. Отходя Фэй попыталась зацепить Мезираля, но воспоминание его крови от ее собственных преобразовавшихся рук все еще было свежо. Испугавшись, что ранит барда и сделает только хуже, та ослабила хватку, не в силах помочь ему. Пальцы неловко соскользнули, лишь слегка царапая плащ элладрина. Охнув Фэй помогла ему встать, не обращая никакого внимания на поднявшуюся пыль.
-Прости,- та слегка сжала его плечо, пытаясь приободрить.
Обернувшись, апостол вдруг заметила, что у эльфийской волшебницы приподнятое настроение. Та шутила на тему эльфийских войнов, и выглядела крайне довольной собой и будто-то бы что-то задумывала. Фэй саркастически приподняла бровь, но улыбка все же слегка коснулась ее лица.
Все же время для подобных вещей было неподходящим, и последовательница Леди Судьбы резко развернувшись, все же решила достойно поприветствовать эйдолона. Пускай он не убоится гнева ее, гнева ее повелительницы, но судьба властвует над всем. Хочет он того или нет. А сейчас он встретился ни с кем-то, а с ее посланницей. Фэй тихо, почти ласково начала свою молитву, вторившую неизвестному и древнему наречию. Каждое новое слово начинало звучать отчетливее предыдущего, а последнее отдавалось эхом по всему помещению, умножая голос говорившей. Та гордо выпрямилась, сбросив с себя пыль, и тень ее огромным голодным вороном взвилась по стене, склонившись и жадно раскрыв пасть над существом, не принадлежавшему этому миру.
Апостол провела рукой в воздухе, создавая впечатление, что она вырывает потоки воздуха и преобразует их в искрящиеся кроваво-красным сгустки энергии. Те извивались, словно змеи, вокруг ее руки. Направив их когтистой рукой, Фэй выстрелила и выпрямившись острием те полетели, попадая, как в эйдолна, так и в его приспешников.
- Мы тоже не рады твоему соседству, посланник ложного бога,- гордо возвестила Фэй. Она обращалась к существу, души которого для нее не существовало. Произнося эти слова избранная гордо вышагивала, приближаясь к практически призрачному стражу.
Внезапно остановившись, так и не доходя полного расстояния до трехликого, и что важнее трехрукого, война Таришдуна, Фэй призвала к себе еще одну силу. Воздух вокруг апостола начал уплотняться и напоминать густой туман легкого лазурно-серого оттенка. Он постепенно сгущался и темнел, становясь все более грязного темного оттенка. От этого месива вдобавок еще начало веять холодом. Волосы и плащ Фэй в этот момент развевались, а ткань похлопывала, тревожно развеваемая усиленным ветром. С последним сорвавшимся с ее губ словом, потоки магической энергии, преобразовавшиеся в туман, снег и ветер, волнами разошлись в сторону. Они задели и Лея с Саргатаном, но не ранили, а скорее наоборот- придали сил и уверенности в трудную минуту. Что нельзя было сказать об эйдолоне и продавшихся пустышках, не знавших настоящую цену своей жертвы.