Джон, все еще торопливо и мелко кивая, бормотал какие-то невнятные слова благодарности и пятился к двери.
"Шаг, шаг, еще один. Уже почти у цели."
Вот дверной проем, в который, словно в рамку, заключен жутковатый силуэт ворона, остается позади. Фишман выходит на залитый солнцем перрон. Моментально становится душно, сутана кажется норковой шубой, под которой надето термобелье.
Мирно сидящие до этой поры бабки вскакивают и накидываются на высокую фигуру в странных одеждах. Наперебой каркают ему в ухо, повязывают поверх шапки платочки, суют в карманы шелуху от семечек и какие-то пилюли, исполняют джигу на его ногах, пытаются вырвать из рук Вороновскую шкатулку.
Джонни, похожий на безобидного циркового медведя, близоруко щурясь против чрезмерно яркого небесного светила, в последний момент успевал вырвать у особо ушлой карги свою ношу и, подняв ее высоко над головой, медленно побрел через толпу торговок, рассекая их как ледокол, пробивающий себе путь во льдах.
- Простите. Извините. Чудесно выглядите. Да, обязательно помолюсь за вашего прапрапраправнука Гэрольда, - отвешивая порции поклонов направо и налево, отчаянно увиливающий от сотни рук Фишман еле-еле заполз в тамбур ближайшего вагона и еще несколько минут стоял там, вытряхивая на головы провожающих различный мусор из своей изрядно потяжелевшей одежды. Кто-то махал ему с перрона британским флагом. Правда, он предпочел бы не привлекать к своей персоне такое количество внимания.
Вскоре поезд, пару раз оглушительно чихнув, выплевывая из разноцветной трубы комки залежавшейся сажи, двинулся вперед, поскрипывая своими деталями, будто страдал хроническим артритом. Рельс и шпал в привычном понимании под ним не было - состав ехал по коктейльным трубочкам, поперек которых лежали палочки от леденцов.
Джон вдохнул тяжелый вечерний воздух и поплелся по вагону, сам не зная зачем выискивая купе с Тусей. Пройдя мимо водонагревательного прибора, из крана которого тонкой струйкой лился горячий шоколад, и первого окна, на котором висела табличка с номером и маршрутом поезда, гласящая: "Поезд 666, Оттуда-Туда", мужчина осторожно постучал в дверь первого купе и заглянул внутрь.
Помещение оказалось весьма объемным, с высокими расписными потолками, стенами, затянутыми синим узорчатым шелком с изображением пухлых купидонов, и отполированным до слезливости паркетом. Окно было отворено, от чего тяжелые лиловые пыльные гардины вздрагивали, приводимые в движение легким ветерком. Откуда-то взявшийся камин с зубочистками вместо дров потушен, а в центре громоздился гигантский дубовый стол с ножками в форме свиных голов. За сим уродством сидело жирных 12 фигур, все как одна обтянутых в форменные синие френчи, такие же узкие штаны и белые перчатки. Над темными воротничками торчали свиные уши, а из штанов выбивались крючковатые хвосты. Чинуши как они есть. Омерзительное зрелище. Все были мужчинами, и все, нахохлившись как взъерошенные куры, сидели к двери боком, выпятив объемные животы. Все, кроме одного. Он высился на резном кресле, отдаленно смахивающем на трон, а через его плечо была перекинута муаровая лента. Плоскую голову уродовала серебряная диадема. Прищурив свои изумрудные змеиные глаза, по всей видимости высокопоставленный незнакомец приподнялся с кресла и, не мигая таращась на Джона, пролепетал:
- Мистер Фишман, вы как раз вовремя, Совет вот-вот приступит к последнему, 15, заседанию посвященному столь актуальному и животрепещущему вопросу, как нанесение геральдика Его Королевского Величества на столовые приборы. После вынесения окончательной резолюции и расстановки штампов, мы огласим новую повестку дня, коей является возмутительный факт незапротоколирования порядка очищения цитрусовых фруктов на торжественных приемах Его Высокоблагоро... - монотонный голос продолжал скрипеть, но Джон, попятившись как ракообразное, поспешил захлопнуть купе. Ему явно было не сюда.
Следующая дверь отличалась от предыдущей кривой, явно сделанной детской или насквозь пропитой рукой надписью красным фломастером "Ни вхадить, ни стучать". Но Джон, кажется от расстройства, первый раз в жизни пренебрегая установленными порядками, вяло постучал, а затем и вошел, чуть не вписавшись лбом в косяк.
Этот поездной кубрик выглядел вполне обычно - две полки вверху, две полки внизу, толстый слой пыли на горизонтальных поверхностях, гудящий кондиционер, перебивающий слабо пищащее радио и стойкий запах пива, колбасы и пряного мясного пота, от которого человека с тонким обонянием тут же бы вывернуло наизнанку. С багажной полки зачем-то свешивался шланг от пылесоса. На вешалке для одежды обосновался паук. За накрытым давно истлевшей картой Европы столиком сидели, нервно ерзая своими костяными булками, два скелета и передвигали крошащимися пальцами фигурки на шахматной доске. При любом движении их косточки и сухожилия издавали пренеприятнейший звук. Клок-клок: королева на Е4. Клок-клок: пешка на D3. Клок-клок: сидевший слева с трудом приподнял стакан с покрывшимся плесенью чаем и влил его содержимое себе в глотку, правда, оно тут же вязкой лужицей растеклось по прокрустову ложу, ручейками сбегая на пол. Клок-клок: шеи резко повернулись в сторону наблюдавшего человека, заставив того неподобающе тоненько вскрикнуть и как можно быстрее ретироваться.
Открывать третью дверь Джон не стал. Просто заглянул в замочную скважину и прислушался. Из комнаты доносился низкий женский голос, оснащенный интонацией, коей читают лекции:
- ...Человек — это группа внутренностей и костей, обтянутая кожей и элементами волос, перемещающаяся по местности под действием голода...
"Спокойно, бояться нечего, все хорошо, надо просто найти свое купе, отдышаться и хорошенько все обдумать, быть может, съесть булочку с маслом..."
Вдруг что-то щелкнуло в его слабом кисельном мозгу и мужчину запоздало осенило, Ворон же дал ему билет! А что указывают в билете? Верно, забронированное место. Шкатулка с туманным пузырьком все еще была прижата к груди, что очень затрудняло прочтение проездного документа, тем более поезд набрал скорость и лихо подскакивал на ухабах, мигая электричеством, посему Фишман прижал ее сгибом локтя к окну.
- Так-так, посмотрим... - он развернул билет и углубился в изучение его содержимого.