Палуба галеры выглядела так, будто по ней прошёлся настоящий ураган. Ни одной живой души не встречало здесь Нитру. Прямо на её пути валялся ничком полуорк-поварёнок со стрелою в спине, возле мачты раскинув руки лежал пронзённый болтом надзиратель, так и не выпустивший из рук кнута. Ещё живые гребцы дрожа и визжа прятались под банками, некоторые даже накинули на головы одеяла и тенты, будто это могло спасти их от вражеских стрелков, пожелай они избрать несчастных своими мишенями.
Из портов ахтеркастля снова полетели стрелы. По меньшей мере пятеро бойцов ещё продолжали бой. Одна из них со свистом пронеслась над банками и застряла в толстой коже доспеха Буревестника, так и не покинувшего свой пост.
На рампу, выполняя капитанов приказ, взбежали двое карлов и принялись устанавливать на ней вертлюг с картечницей. Ахтеркастль (та его скрытая от галеры сторона, что была обращена к носу) встретил артиллеристов залпом в упор. Заряжающий, пронзённый сразу тремя стрелами свалился с рампы прямо в волны. Наводчик, обливаясь кровью, покатился обратно вниз.
В темноте трюма мир перед взглядом капитана утратил цвета. Вокруг него теснился сброд с различной степени тяжести ранениями - преимущественно не тяжёлыми. Капелланша забирала на операционный стол в первую очередь тех, для кого её помощь действительно означала разницу между продолжением службы и её окончанием. Некоторые, как будто даже вообще не были ранеными, а лишь помогали тут своим товарищам. Впрочем, "преддверие ада" пока действительно не представляло собой ужасающего зрелища. Сейчас здесь были лишь пострадавшие в перестрелке - болты и стрелы работали чисто, без лишней крови. Другое дело - рукопашная. Скоро здесь появятся тела с размозжёнными палицами головами, расколотыми черепами и вспоротыми клинками животами, из которых будут вываливаться зловонные внутренности и прочее дерьмо.
Перед мысленным взором Доргара неслись чередой картины забытого прошлого, мнимого настоящего и несбыточного будущего. Далёкие места, живые и мёртвые знакомые. Всё вспыхнуло волною огня, мир скорчился, рассыпаясь дождём пепла. Из всех реальностей перед ним осталась только одна. Он лежал навзничь на какой-то твёрдой поверхности, под низким потолком, к бимсам которого были подвешены несколько фонарей. А рядом с ним стояла девочка, совсем ещё маленькая, лет двадцати-тридцати, в заляпанном кровью пепельно-сером платье и держала на его лбе руку, обжигавшую кожу, будто раскалённое тавро, которым клеймят на рынках рабов.
-Вперёд, длинный! Вперёд! - рявкнул на ухо Чарг замершему в ожидании неизвестно чего Таларешу. В нетерпении орк подскакивал, подвывал и потрясал саблей.