"Серпентир" готовился к бою....
Барабанщики немилосердно лупили натянутую кожу литавры, задавая ускоренный темп гребли. Стрелки не лазили, а просто бегали вверх-вниз по вантам, подавая в вороньи гнёзда дополнительные связки стрел. Молодые дварфы, ещё не заслужившие даже звания канонира, тащили на армбанду картузы с картечью. Солдаты облачались в доспехи и оселками оправляли последний раз перед боем лезвия клинков, обменивались короткими распоряжениями последней воли на тот случай, если кому-нибудь боги определили этот день последним в жизни.. В кубрике в это же время матросы перетаскивали топчаны и сундуки к бортам, освобождая место для построения десантной команды. За борт, своеобразной жертвой Царице Бурь, летели недоеденные галеты, недолатаные сапоги, протёртые мешки, прохудившиеся бочки и прочая дребедень, которую не поднималась рука выбросить раньше. Из люка вылез и пробежал на бак гоблин с горшком, полным нечистот. Около рампы гоблин едва не налетел на Доргара, отбиравшего снаряды для боя, словно повар - ингридиенты для банкета, и шарахнулся в сторону, чуть не расплескав по доскам малопривлекательное содержимое горшка....
-Ганачак сказал - надо поговорить! - автоматом шепнул гоблин, уворачиваясь от тяжёлой длани.
Цирюльник с помощниками выволок на середину подофицерской стол и теперь разворачивал на нём под наблюдением жрецов лазарет: бинты, корпия, зажимы, нить для перевязывания сосудов, шины для переломов, бритва для волосатых частей тела, ланцеты, пила для особо тяжёлых случаев... Рядом на свечке грелось вино для ослабевших от потери крови.
Шторм с Римором поднимались всё выше и выше по идеальной спиралевидной кривой, каждый виток которой отодвигал горизонт всё дальше и дальше.
Эстону даже не потребовалось подниматься на полную высоту, чтобы различить в дюжине миль на на юге паруса пузатого нефа и ещё одного судна с зарифленными косыми парусами, лавировавшего, чтобы не отрываться от своего медлительного мателота.
Рядом с облегчавшими животы воинами, по баку прошли юнги, посыпая доски палубы песком, чтобы тот в своё время был готов впитывать скользкую кровь. Мостик тоже не отставал от общего ритма работы колоссальной машины. Матросы убирали и скатывали пожароопасный громоздкий тент. Дамиш-спасённый, не дожидаясь приказа., привычно занял место у румпеля, рядом с рулевыми "Серпентира". Мелидон, усевшись на банку под бортом, строчил в блокнот собранные сведения о "Звезде" и заинтересованных ею лицах...
Остальные маги оказались не намного более словоохотливыми, хотя и менее резкими.
Проще всего было с некромантом - до рассвета он работал над своей книгой, с рассветом вышел на палубу, нести свою вахту.
Мирцелл искренне посочувствовал эльфу, но ничем помочь не мог. До рассвета он нёс вахту на мостике, но за тем, в каком порядке выходили на палубу телохранители и ещё кто, не следил. Пришедши, завалился спать. А, когда забил барабан, побежал наверх, как только выпутался из спального мешка. В темноте заблудился среди ящиков грузового отделения, поэтому появился на палубе несколько позже (ПС: На второй карте он уже есть).
Госпожа Флеч же ограничилась короткой ремаркой, что её вахта - после полудня и отвечает она только за свои служебные обязанности, а если бы она хотела кого-то отравить, то дала бы укусить своему пауку!
Непросто оказывалось расследовать два дела, одно из которых не могло иметь виновника, а второе - состава преступления.
-Не пугайся, пожалуйста! И прости меня за то, что я пытался в прошлый раз проникнуть в тебя без твоего ведома... - зазвучал в голове Дамиша мягкий вкрадчивый голос, - я не знал, что ты тоже наделён Даром! Прости меня, ты же знаешь, как нам приходится скрывать свой дар, опасаясь за свою жизнь и безопасность... Я вижу, ты служишь магу? Он знает о твоём даре, ты не беспокоишься об этом? Не говори ничего вслух, я смогу услышать те мысли, которые ты сам захочешь поведать мне..