Болото вполне подходило. Да, оно не было нетронутым местом Гайи, но оно было тихим местом без лишних людей. Любопытный поискал кусты понадежнее и превратился в них в огромного и все еще непонятного для волка криноса, чтобы острыми когтями нацарапать на застежке рюкзака что-то, напоминающее знак, используемый Гару для обозначения люпусов. Раз, два, три - когти черкнули рисунок. Теперь Любопытный снова стал люпусом, и как следует укусил себя за лапу, чтобы пошла кровь. Ранка быстро зарастет, он знал это. Раненой лапой он втер немного крови в значок и в рюкзак.
- Ты моей крови, - проворчал он на языке Гару, - ты нужен мне в походе и в бою, в сражении и перед ним, ты нужен, чтобы я смог защищать, ты нужен, чтобы я смог убивать, ты нужен, чтобы я смог спасать.
Здоровенный волк лег рядом с рюкзаком и потерся об него, окутывая своим запахом, потерся щеками, пометил, как свою добычу. Рюкзак пах, как Любопытный.
Теперь Любопытный стал человеком. Хомидом. И одел рюкзак, после чего пошел по кругу, ставя ступню перед ступней, отмеряя шагами расстояние, как это было когда-то.
- Ты слышишь, мать-Гайя, - вопросил он на языке Гару негромко, - это я, это моя часть, это мой рюкзак, это моя вещь, это моя кровь, это мой запах! Слышишь? Я стою перед Тобой такой, какой я есть, Твой воин, Твой защитник, Твой сын! Это все я, стоящий перед Тобой!
Он чувствовал запах себя, запах своей крови, висящий вокруг него. Он редко делал этот ритуал, которому его обучила Инесса, Скользящая-по-Снегу. Он вообще редко делал ритуалы. Он почувствовал, как трудно сделать последний шаг по кругу, как что-то изменяется в нем. Должно изменяться. Как рюкзак в какой-то момент действительно появляется как часть его, под кожей, под чем-то напоминающим кожу. Как он врастает в него.
Любопытный сделал последний шаг, и склонился перед центром круга, который он только что обошел, ложась на передние лапы, обтирая мордой мокрую болотную траву и тяжело дыша. Он надеялся, что все удалось верно, и сейчас рюкзака уже не будет с ним, на нем, с порванными в ходе превращения лямками, а он будет частью его тела.