Вагон, везущий Доруса и освобожденных его отрядом пленников, скрипнул и остановился у платформы. Стрельба и линия фронта остались далеко позади, но бывшие пленники до сих пор нервничали. Кто-то дрожал как от холода, кто-то устало сидел на полу вагона, обхватив голову руками, кто-то нервно кусал губы, прочно сжимая в руках дробовик - пальцы человека вцепились в оружие так, как будто это его ниточка спасения - до посинения. Бедняга не замечал даже, что его древнее оружие ещё во время боя сигнализировало о разряде.
Нет, это не бойцы. Это простые люди, которые сегодня возможно впервые взяли в руки оружие. Но они дрались с той яростью, которая свойственна настоящим воинам. Некоторые из них сегодня дрались как кроганы. Яростно, на пределе своих физических и психологических сил. Дрались за свою жизнь. Возможно, дерись они все так, у врага не было бы шанса. Но чтобы заставить этих людей сражаться, пришлось сначала убедить их, что они уже мертвы. А потом дать им маленькую надежду.
Дверцы поезда открылись, пленники оглядываясь выходят на платформу. Дорус замечает турианца - вот невезуха - это же тот самый турианец, обещавший голову оторвать, если узнает, что саларианец покусился на один из его составов. Стоит боком... Увидел? Да конечно увидел - не заметить подошедший состав не сможет только слепой, глухой и тупой. Дорус внутренне напрягся, ожидая потока праведного гнева, как внезапно турианец развернулся спиной и направился в сторону диспетчерского пункта. Дорус чуть улыбнулся, довольный собой и тем, что вроде всё идет неплохо.
- Папа!
Липи бежал на платформу, широко раскинув руки.
- Сынок!
Кетун Ларок, энтомолог, беженец, помогавший несколько недель Лекро в клинике бросился навстречу сыну. Подбежал, схватил, поднял, прижал к себе, сын ответил взаимностью. Моменты счастья. Нет, не зря сегодня Лекро прожил день - ради этих секунд можно было посмотреть в глаза смерти.
А спасенные растеряно обходили нашедших друг-друга сына и отца, надеясь найти здесь и своих родных или близких. Но никто их не встречал. Все были слишком заняты - кто-то прятался, кто-то возводил новые баррикады, кто-то отстреливался, а кто-то прямо в этот момент боролся за свою жизнь с хаском.
Кетун развернулся к Дорусу, не выпуская сына.
- Сэр, спасибо вам. Мы были в клинике на этом уровне, когда нас атаковали - там очень много раненых - мы пытались их защитить, отвести удар, отвлекая силы Жнецов на себя и кажется у нас получилось - когда меня взяли в плен, со стороны клиники уже слышна была очень активная стрельба - похоже дождались подкрепления. Но у нас там был всего один доктор - он не справлялся. Пожалуйста, может быть вы поможете? Это тут, совсем рядом.
- Веди! - Дорус ответил быстрее, чем успел обдумать ответ.
Они нашли брошенный аэрокар, Катун быстро взломал пульт (энтомолог? Хм...), короткий перелет и вот они уже над клиникой, больше напоминающей крепость в осаде. Кругом тела хасков, каннибалов, других чудовищ. Аэрокар садиться на крыше, тут же его окружают несколько батарианцев и людей.
- Свои! - Кетун выпрыгивает из кабины и помогает вылезти сыну. - Этот док Дорус - он доктор, один из лучших!
Бойцы кивают, на лице людей видно облегчение и даже улыбка.
- Давайте вниз, тут опасно! Ковальский не справляется - слишком много раненых, а он спец только по людям. - Один из батарианцев открывает люк в крыше. - Рады что ты вернулся, Кетун. И вам док рады ещё больше. Давайте вниз!
Короткий спуск и вот они уже в самом настоящем военном полевом госпитале - раненые повсюду - на каждой кровати, на столах, даже на полу. Снуют волонтеры, на полу следы крови, отовсюду доносятся стоны и крики раненых - настоящий ад.
- Дорус! Как же я рад тебя видеть!
Саларианец обернулся, увидел знакомый скафандр, улыбнулся, но тут же нахмурился, увидев в боку кварианского костюма здоровенное отверстие.
- Вален! И я раз видеть тебя, дружище. Хм... Скверная рана. - Дорус сразу начал диагностику. - Так, хорошо, жизненно важные органы не задеты, крупная кровопотеря, рекомендовано переливание - нужен литр плазмы... Высокое заражение, низкий иммунитет - возможны проблемы. Сейчас биостатики, стимуляторы. Денек поживешь ещё.
- Сэр! Сэр! - подбегает перепачканный кровью человек. - Сэр, док Ковальский узнал что вы тут. Тут притащили одного крогана - совсем плох, но держится. Его нашли разведчики кроганов на фронте, привезли сюда. И сэр, доктор Ковальский не разбирается в анатомии кроганов, а те кто его привезли четко дали понять, что если этот раненый не выживет, они его вместе с Ковальским похоронят. Сэр, пожалуйста - доктор Ковальский хороший доктор, но он же всю жизнь только людей лечил, а тут кроган - помогите, пожалуйста, он вот тут, рядом.
Человек ведет Доруса по заполненным коридорам, выводит в небольшую палату. Хм... Скорее бывшую ординаторскую, превращенную в ещё одну палату. На перепачканном кровью диване прямо в броне уже давно видавшей лучшие дни лежит кроган в красной броне. Да, похоже, пациенту круто досталось!
- Ааа, док. Чертовски раз тебя видеть - сухой голос Дредда звучит устало, но всё же слышны довольные нотки. - Представляешь, я тут свою трость нашел, - кроган довольно показал рукой в угол дивана, к которому была прислонена Та Самая Трость.
- Дредд! Как же тебя!?
- Ну... Долго рассказывать. Давай сделаем так - ты меня сейчас поднимаешь на ноги, а я тебе всё рассказываю. Идет?
Дорус довольно кивает, начиная сканирование. Затем поворачивается к ассистенту Ковальского:
- Медигель остался? Ладно тогда мне нужны титановые штыри - пятнадцатый, тринадцатый... Да все тащите, какие есть. Хирургический набор, обеззараживающую лампу... Так, ещё кварианца из коридора, где вы меня нашли и десять кубиков биостатика, литр кварианской плазмы или донора с кварианской-пятой. Но поскольку кварианцев тут мало - плазму найти проще. И реабилитационный комплект - лучше полный. И тогда с вашим Ковальским, с этим госпиталем, с Омегой и со всей Галактикой уже ничего плохого не случиться!