- Докладывает Брич. Отсекли шестой уровень, я иду на восьмой, вышлите туда какое-нибудь прикрытие, надо будет закрепиться.
Он и ещё двое наемников, батарианец и турианец из Синих Светил. Оба - отличные стрелки и вообще солдаты от Бога. Бричу неприятно было думать, что он все ещё предпочел бы, чтобы это были два человека, пусть даже и чуть слабее в боевом плане. Предрассудки, чтоб их. Хотя, переживи он эту заваруху, он будет готов побрататься со всеми защитниками Омеги. Да, черт побери, каждому ворка руку пожмет.
Восьмой уровень встретил странной, неестественной тишиной. Разбитые баррикады, тела защитников Омеги и войск Жнецов, мигающее освещение, которое оставляло на земле странные, изогнутые и изломанные тени. Брич не очень-то любил фильмы ужасов, но сцена была атмосферная сверх меры...
Из-за одной из баррикад, пошатываясь, поднялась тень. Три ствола навелись одновременно в одну точку, но никто не стрелял. Там явно не каннибал, слишком изящная фигура, и не налетчик - слишком маленькая... Низкорослая, изящная, броня побита, поцарапана, а местами превращена практически в лохмотья... Она поворачивает лицо к ним, и Брича пробивает холодный пот: на него смотрит то самое, по-детски милое и естественное лицо Лизы, искаженное болью. Глаза, подернутые слезами, влажные дорожки на грязных щеках... Губы беззвучно шепчут "Помоги", и Брич, отказываясь вспомнить, что она давно индоктринирована, делает шаг вперед, другой...
Батарианец был быстрее. Он выскочил вперед, крича что-то о своей потерянной ещё на Хар-Шане возлюбленной, и понесся по направлению к Лизе. Так, какого черт? Она же не его... Кто она? Нет. Не кто она, а что оно такое.
Брич резко остановился и закричал, чтобы предупредить батарианца, но было поздно. Вспышка биотической энергии - и стремительно распадающиеся в пыль останки, объятые голубыми всполохами деформироующего поля, отлетают в стену. Турианец открыл огонь по силуэту, который на глазах вытягивался, удлинялся и приобретал мерзкие, мертвые черты остальных жнецовских выродков. Пули из "Призрака", не долетая, разбивались о голубоватое сияние, окружающее тело твари. А потом фигура с резкой вспышкой пропала и появилась прямо за спиной турианца, через мгновение насадив его на длиннющую когтистую лапу.
Шаг, шаг, ещё один. Тварь приближается. Неясные всполохи высвечивают гротескную фигуру, напоминающую азари примерно в той же мере, как каннибалы напоминали батарианцев - похоже ровно настолько, чтобы вызвать дурноту. О подобных тварях на инструктажах упоминали. Баньши, самые опасные существа жнецов. И сейчас он из-за своей торопливости и самоуверенности с ней один на один. Тут бы и испугаться... Но нет, страха не было. Была ярость. Эта мразина оскорбила память Лизы, и теперь она умрет. Долго и мучительно, если вообще способна мучаться.
- Зря ты дурила мне мозги, сука.
Знакомая и такая желанная боль. Усилитель работает, причем работает на предельных нагрузках, на максимальной энергоотдаче. Никогда Брич не чувствовал себя настолько сильным; впрочем, возможно, это был побочный эффект того, что усилитель медленно поджаривал его мозг. Неважно.
- Сейчас. Ты. СДОХНЕШЬ!
Прыжок, замах, удар - два толстых хлыста обжигающей, сияющей энергии чистого гнева перечеркивают гротескную фигуру. Она отшатнулась, словно оступившись... И тут же хлыст подсек ей ноги. В глазах повалившейся навзничь твари не читалось ни удивление, ни страх - в этих черных пятнах вообще ничего не читалось, они были неживыми и страшными. По ним Брич и направил свой последний удар - снова обоими хлыстами сверху вниз, со всего размаху, как ему и преподавали на теоретических занятиях.
Ударная волна не откинула его самого только чудом. От останков баньши не осталось ничего опознаваемого. И тут как будто прорвало: отовсюду полезли твари. Они тянулись к нему, они желали его порвать, а освещение как будто преумножало их количество...
- Да, идите сюда все! Я Феникс! Я НЕПОБЕДИМ!
Росчерк хлыстами, ещё, ещё... Отродья падают одна за другой, но их слишком много, они вот-вот повалят его и порвут. Что должен чувствовать человек, которому осталось жить несколько секунд? Он не чувствовал ничего, кроме ярости. Что ж, если это - конец, то такой конец его, Брича, вполне устраивает.
- Требовательно: Эй, мудак, скройся с линии огня! - грубый, но какой-то очень ровный голос сзади застал врасплох. Мозг все ещё не вынес однозначного решения, что за фигня только что произошла, а тело уже среагировало как на команду "Вспышка на 12" - отпрыгнуло назад, упало, перекатилось на живот и прикрыло свою бедовую голову руками. А дальше коридор залило пулеметным огнем, такой плотности, как будто стреляло сразу стволов пять.
Через пару секунд все было кончено. Брич встал и оглядел своих спасителей. Две условно-гуманоидные фигуры, видимо, ворка, а между ними - здоровенная четвероногая тварюга, обвешанная бронелистами и с четырьмя крупнокалиберными пулеметами, закрепленными на спине в виде турели. За турелью сидел ещё один ворка, в черных очках, с сигарой в пасти и донельзя довольным выражением морды. Причем, судя по всему, командиром отряда был именно четвероногий:
- Вопросительно с оттенком раздражения: И какого же чесоточного варрена ты поперся на одно из главных направлений удара без поддержки? - складки на морде гиганта двигались в такт его ровно-безэмоциональной речи
- Хорошо, сейчас попрусь на другое. Вы тут удержитесь?
- Утвердительно: Сейчас сюда придет полный взвод ополчения. Мой штурмовой отряд отправится на уровень 17, там ещё один крупный бой. С плохо скрываемым сомнением: если обещаешь не мельтешить на линии огня, можешь пойти с нами.
Ворка, казалось, разговор не интересовал вовсе, особенно того, что сидел за турелью: он смолил дрянную сигару, крутил четырьмя стволами почти с него размером, в общем, нашел своё маленькое ворковское счастье.
- Ну, думаю, целей всем хватит. Как к тебе обращаться, уважаемый... ээ... как тебя... а, элкор?
- Официально: лейтенант ополчения Харрот. Вопросительно, с оттенком нетерпеливости: мелочь, признавайтесь, у кого моя сигара?
- База, это Брич. На уровне 8 закрепляется ополчение. Выдвигаюсь со штурмовой группой Харрота на уровень 17. Жив. Цел. Орел.