- Насекомых? – он поскрёб клочистый лохматых куст, обрамлявший рот и нос, выудил оттуда что-то маленькое, белёсое и шевелящее крошечными лапками-иглами, хмыкнул и выкинул существо в бурлящие воды.
- Ну вот, к примеру, по мне сейчас ползают с десяток таких… насекомых. Их я, и правда что, как-то не учёл, ну да и ладно, всё равно не записываю ведь. А вы, Леди, вы, значит, тоже насекомое? Знаете, кого сложнее всего отловить? Пауков. Как кошки, они не бегут от потопа, прыгая по клочкам ещё видимой суши, а забираются выше. На чердаки. И даже выше. Некоторые на своих канатах доползают до облаков.
Старик весело посмотрел на неё из-под бровей, похожих на мохнатых гусениц:
- Если уж ты и паук, милая, то точно необычный. А Арарат… сперва нужно добраться до бухты. Оттуда этим вечером отплывает баржа, полная клеток с дикими животными. Городской Зоопарк закрывается, ты не слышала? Срочный переезд. Подальше от потопа. Не поверишь, но точного курса следования и места прибытия этого кораблика не знает даже самый распоследний забулдыга-матрос, чего уж там о капитане, этом одноногом гусе, говорить. Они просто бегут, забрав с собой жирафов, тигров, горилл и даже семейство старых заскорузлых слонов. Ну и аппарат со сладкой ватой, куда ж без неё. Вот ведь… хех. Не волнуйся, нас, эдаких наглых безбилетников, там даже и не заметят. Сыновья мои словечко замолвили. Познакомлю тебя с ними, если хочешь. Только вот ещё одного приблуду возьмём на борт…
Ной всё говорил и говорил, рассеяно мешая реку веслом, как никогда сейчас похожим на чайную ложку. А впереди, между тем, показался мост, самый старый и бесполезный мост в этом городе. У него, как и у почти всего здесь, не было названия, но многие звали его Харибдой. Он уже 20 лет как должен был быть взорван – динамит, заложенный в его основании, давным-давно отсырел, а провода, ведущие к детонатору, перекушены крысами. Мост соединял два заброшенных района, в одном – старейшем из всех – жили призраки ещё со времён Депрессии, те самые безумцы, прямо из своих неприступных дворцов-офисов совершавшие ритуальные самоубийства, бросаясь на тротуары. Теперь в их распоряжении все биржи и банки, наполненные пылью и тенями, и просто так они эти сокровища не дадут сровнять с землёй.
На страже моста стояли, обращённые двое – в сторону залива, двое – в сторону канала, мраморные ангелы в просторных белых одеждах. Обезглавленные, безрукие, с обломанными крыльями, они всё ещё несли свою бессмысленную службу, смиренные и непоколебимые.
Лодка уже почти была готова погрузиться в беззубый, тёмный зев нависшей над ней Харибды, но старик вовремя успел продеть весло в тяжёлое чугунное кольцо над головой. Неведомо как, но ковчег держался, а течение, хоть и продолжало безжалостно грызть дерево, не могло его сдвинуть.
Под мостом было удивительно тихо. Дождь, если он и шумел, то походил на мышиную возню где-то над головой. Но тонкий паучий слух Анабель было не обмануть - в сырой, облепленной мохом темноте, без сомнения, что-то обитало.
Сперва из густого мрака справа от лодки выбежала стайка чем-то безумно напуганных и громко пищащих крыс. Многие, не сумев удержаться на влажном, скользком кладке, падали в воду. Некоторые сыпались сверху прямо на брезент и тут же, судорожно перебирая коготками, сваливались за борт. Спустя несколько секунд стала понятна причина их побега.
Оно напоминало куницу своим гибким, сильным, блестящим телом. И было примерно такого же размера. Длинный подвижный хвост оканчивался широкой перепончатой пластиной, похожей на рыбий плавник. Шесть коротких когтистых лапок. Не шерсть, но чешуя, агатово-чёрная, покрывала всё, кроме морды. Мокрое розовое свиное рыльце, широкая пасть, растянутая двумя выпирающими клыками в улыбку, бегающие, налитые кровью глазки. Широкая фетровая шляпа с дырявыми полями, зелёная рубашка в синюю клетку с шестью рукавами. Кончик крысиного хвоста болтался из пасти, свешиваясь на грудь подобно галстуку.
Оно, точно вальсируя в змеином ритме, неторопливо перетекло по стене на край лодки, дав полюбоваться собой со всех сторон, и село на хвост, скрестив две первые пары лап на груди, а третью пару закинув одна на другую. Издав характер «хлюпающий» звук, куница втянул крысиный хвост и проглотил, наконец, несчастного грызуна. Морда его после этого стала значительно уже.
Старик, с недоумением наблюдавший за появлением сего существа, заговорил со всей серьёзностью, на которую был способен:
- Мелкий? А где Йом?
- Тролль мёртв с 29-го года, пора бы знать, - лениво растягивая слова, отозвался «Мелкий». – Как думаешь, долго бы он прожил, когда движение по мосту перекрыли? Самый старый мост, самый старый Тролль, - он выгнулся всем телом и широко зевнул, - куда ему было податься? Вот, помню, он, как ты, на корыте пытался уплыть… в Исландию, что ли… Старый дурак, угодил в цунами, и двух сотен метров от берега не пройдя. И какого это хрена ты не знакомишь меня с дамой?
Куница выразительно зыркнул и оскалился.
- Бедняга Йом… а, ну… кхм. В общем. Мелкий. Это наша спутница, согласившаяся бежать от потопа. Леди… а-а-а… как зовут-то тебя, милая?
Ковчег покинул Харибду. Ковчег покинул Город. Впереди было кладбище утопших в песках кораблей и серо-стальной, втекающий в небо и вытекающий из туч, океан.