Тами лишь молча кивнула. Из темноты тоннеля с тихим металлическим лязгом выполз поезд и остановился у платформы. Открылись двери вагонов. Но никто не вышел. Вагоны были пусты. Тами вошла в ближайший, молча предлагая Агате следовать за собой.
Поезд без остановок миновал несколько станций. Часть из них были освещены и пустынны. Часть лишь угадывались во тьме, и был ли там кто-то, можно было лишь догадываться. Тами молчала, безразлично глядя в пустоту окна, лишь однажды вскинув голову и проводив прищуренным взглядом очередную пустующую платформу, словно увидела там что-то заслуживающее внимания. Но тут же взгляд ее стал равнодушным.
Ехали минут двадцать, прежде чем поезд замедлил ход и остановился у станции. Станция была освещена, но здесь царили грязь и запустение.
Тами повела Агату не наверх к выходу, а назад по платформе, туда, откуда они приехали. Поезд дрогнул, лязгнул и двинулся дальше. Странно, но когда он скрылся, станция показалась еще более неуютной, словно присутствие поезда придавало ей жизни.
Тами спрыгнула на пути и вошла в тоннель, обернувшись, чтобы убедиться, что Агата следует за ней.
Они долго шли в сырой темноте, едва разбавленной тусклым светом редких ламп, прежде чем Тами открыла заржавленную металлическую дверь в стене. Осклизлая от влаги и ржавчины лестница уходила вниз, и оттуда сочился слабо мерцающий свет, тянуло сладковатым запахом гниющей плоти, воздух был теплым и вязким. Что-то копошилось внизу, издавая невнятные звуки, но рассмотреть ничего было невозможно.
- Это коллектор, - сочла нужным пояснить Тами, спускаясь вниз. - Те, кто здесь живет, неприятны, но безвредны. Свет Маяка причиняет им боль, поэтому они обитают во тьме. Не обижай их.
Они спустились на несколько пролетов.
Говоря о том, что обитатели коллектора неприятны, Тами, пожалуй, недоговаривала. Они были омерзительны. Желеобразные полупрозрачные тела, слизни наполненные месивом органов. Конечности, торчащие тут и там в полной неразберихе, или их отсутствие. Некоторые из слизней светились, словно обмазанные фосфором. И все они источали запах гниющей плоти и страха. Потому что их тела и души разлагались заживо.
Но хуже всего было то, что когда-то они были людьми. Многие из них уже совсем потеряли человеческий облик, превратившись в слизняков, бесцельно ползающих в мусоре, медленно гниющих и пожирающих друг друга. Другие все еще были похожи на людей.
Они шли и сползались на звук шагов Тами и Агаты. Тами бросила им горсть разноцветных леденцов. Существа на секунду замерли и устремились за угощением. В их возне, писке и шуршании, теперь явственно можно было различить отдельные слова. Они благодарили Тами за угощение. Называли ее лисичкой. Они помнили ее запах, лисичка всегда добра к ним. Жаль, что она приходит так редко. Некоторые из них осмеливались протянуть руку и коснуться ее. Тами не обращала внимания на эти прикосновения.
Тами шла все дальше. Сложно было понять, как она ориентируется в лабиринте заброшенных коридоров, лестниц, переходов. Иногда она останавливалась, просила Агату не шуметь, и слушала, закрыв глаза. Что она слышала и что хотела услышать, об этом она не говорила. Агата же не слышала ничего кроме шуршания местных обитателей, капели грязной воды с потолка и собственного дыхания.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Тами остановилась снова. Мгновение постояла в раздумьях, осматривая стены коридора так, словно они чем-то отличались от прочих.
- Нам придется сделать кое-что неприятное, - наконец сказала Тами. – Иначе нам не пройти дальше. Так и будем кружить на месте.
Она подошла к одному из слизняков, который при ее приближении попытался уползти, но Тами двигалась гораздо быстрее и, поймав его за шиворот, придавила к полу. Слизняк издал тихий писк и замер. Тами запустила руку прямо в него, порылась внутри, слизняк шипел, ежился, пытался оттолкнуть Тами уцелевшей рукой, но Тами не отпустила его, пока не выудила два багровых комка слизи из его внутренностей.
- Вот, - удовлетворенно сказала она, руки ее светились от слизи. – Нам придется это съесть, - она протянула Агате один из комков, второй сунула в рот.