Квартиру Чарли даже не запирал. Если его спросить он, наверное, с трудом вспомнил бы где вообще лежат ключи от входной двери. В этом доме и в этом дворе он правил всем и всеми. Негласно и ненавязчиво проецируя и переправляя эмоции жильцов в нужное ему русло. Плохо это было или хорошо сложно сказать, однако жильцы не жаловались. Наоборот, двор этот считался двором образцового порядка, летом здесь буйно цвели газоны и детвора, как стая мартышек, скакала по детской площадке. Квартиры в домах продавались крайне редко, отсюда не съезжали. Здесь хотели жить. Вообще в этом районе был самый низкий, по статистике города, уровень бытовых преступлений. Здесь никто никого не резал кухонным ножом по пьяни. По пьяни здесь все были очень добрые. Гопота этот район избегала, и если бы кому-то пришло в голову спросить почему, вряд ли они смогли бы дать вразумительный ответ. Просто неуютно им здесь было. Не по себе как-то.
На фоне этой идиллии, Чарли играл в дворника. У него был оранжевый комбинезон с логотипом САХ на спине, метла и лопата, и даже газонокосилка, и прочий необходимый дворнику инвентарь, который хранился в кладовке под лестницей в подъезде. Кладовка, кстати, тоже не запиралась. Чарли в самом деле официально работал в САХ и убирал двор, и получал мизерную зарплату. Что впрочем не мешало ему жить в квартире, перепланированной из двух стандартных трешек, и кататься на крузаке. И вообще ни в чем себе не отказывать.
В квартире, Чарли, минуя гостиную и спальню с неприкрытой дверью, где какое-то тело сладко дрыхло, завернувшись в одеяло с головой, из-под одеяла торчала только розовая пятка, повел Агату на кухню. Сгреб со стола посуду, оставшуюся после вечернего разгула. Бутылку вискаря, где на пол пальца еще плескалось, без раздумий сунул в мусорное ведро. Поставил чайник.
- Рассказывай, - сказал Чарли, и заглянул в холодильник. - Я слушаю.
Амба устроился под кухонным столом, лег, положил голову на лапы.