- Я не боюсь трудностей, - улыбнулась Лорайна. И это было правдой. Более того, в ее характере было искать тяжелые пути, потому что она верила в то, что преодоление трудностей закаляет тело и дух, что крайне важно для воина и не менее важно для правителя. Мгновение спустя ее улыбка стала чуть отрешенной - амазонка углубилась в воспоминания. Оказалось совсем не просто отыскать на задворках памяти момент, когда все еще существо было поглощено одной-единственной эмоцией. Да, она была страстной девушкой и не раз позволяла себе расслабиться в мужских объятиях, но даже в моменты дикой страсти она не теряла контроль над собой до конца. И в те редкие моменты, когда ее обуревал гнев, она тем более находила способы с ним бороться. Что же касается страха, амазонок с младенчества учат не бояться смерти и боли, а того, кто не боится ни того, ни другого, сложно напугать чем бы то ни было. Но тут она вспомнила - вспомнила тот единственный в ее жизни момент, когда одно-единственное чувство - а точнее, смесь чувств - владело ею безраздельно. И страха в этом безумном коктейле было не так уж много. Это был тот самый миг, когда в пылу своей первой настоящей битвы она не смогла убить. Враг был сбит с лошади и едва успел подняться, и ей оставался всего один сильный удар мечом, чтобы снести ему голову, когда в забрале шлема она вдруг увидела его глаза - и не смогла. В ту долю секунды, когда их взгляды скрестились - обреченность и азарт, страх и торжество - взгляды двух людей, ничего плохого, по сути, друг другу не сделавших и вовсе незнакомых, но при этом сошедшихся в смертельной битве, - она не видела больше ничего, и ее словно бы разрывало изнутри от смешения страха, жалости, предчувствия чужой боли и куража битвы, что все еще плескался в ее венах. Меч уже был занесен и летел к шее воина, и все, что она успела сделать, стиснув зубы и зарычав зверем - это повернуть клинок, чтобы удар вышел плашмя - оглушающим, но не рубящим. И лишь мгновение спустя, чуть не пропустив атаку уже другого противника, она словно бы очнулась и снова ринулась в гущу врагов - но ни разу так и не смогла нанести решающий удар. Она дюжинами сбивала их с лошадей, оглушала, кого-то даже ранила и не вела себя уж слишком осторожно, но на руках ее так и не оказалось ни одной жизни. И еще долго по ночам ей снились синие глаза воина и накатывало то самое всепоглощающее чувство, от которого хотелось кричать и разорваться на части...
Пожалуй, это то, что надо.
Следуя совету Фэй, Лорайна опустилась на пол, удобно скрестила ноги, закрыла глаза и выбросила из головы все, помимо этого воспоминания. Она не любила вспоминать об этом моменте - ведь никому из нас не хочется воскрешать в памяти события, за которые было когда-то стыдно. И хотя сейчас сама девушка считала, что стыдиться человеколюбия не стоит, в их племени это было странно и даже осуждалось. Поэтому в боевых выездах она больше не участвовала, и посвятила себя целиком управлению и обучению. Но сейчас нужны были именно эмоции, а это были самые сильные пережитые ею эмоции, и она готова была снова окунуться в них, если это поможет ей достичь новых высот мастерства.