- Кгх! Кххх! Кгхгхг! - грудь разрывало на части, но не было ни сил ни возможности встать и выбраться из западни. От едкого дыма глаза нещадно щипало, и ручейки слез вычерчивали грязные дорожки на щеках.
"Ну конечно... больница... Ага. Лечение. Шрамы..." - Дарел улыбнулся, но очередной приступ кашля быстро стер ухмылку. Парни знают, что он остался тут, но прорваться не смогут. Как бы сильно не хотели. Обе лестницы... Даже на верхние этажи. Нет, не успеют.
Здоровенный кусок потолочного перекрытия. Сдвинуть такой своими силами немыслимо, даже если не лежишь под ним. И если вокруг не беснуется круговерть адского пламени. Застрял. Застрял...
Остатки раскаленного воздуха с трудом удавалось протолкнуть в легкие.
"Проклятие... вот бы умереть без этих чертовых галлюцинаций..." - с потолка что-то посыпалось, обдав Коннована снопом искр и белых от жара углей.
- А-а-а-а-гр-кхг-каргх... - вопль ярости и бессилия потонул в спазмах боли.
"Да... может быть, так будет даже лучше. Умереть как герой, да... а не жить овощем. Страховка, опять-таки... Дети, Мередит... они справятся. Они сильные," - издалека доносился вой сирен, пробиваясь сквозь треск пламени, шипение, визг, бульканье умирающего здания. - "Умирающего меня..."
Левой рукой Дарел стянул каску, взлохматив волосы.
"Если глубоко дышать, организм быстро пресытится углекислым газом... потерять сознание, просто уйти..." - предательская дрожь во впечатанных в кафель ногах. Не хотелось чувствовать, как сгораешь заживо. Их всегда наставляли бороться до конца. Сражаться. Бороться. Всегда. Даже если шансов не осталось, даже если все уже отказались. И лишь однажды один старый инструктор обмолвился, что иногда... иногда стоит поступать как мужчина. Глубокий вздох, кружащий голову. И еще. И еще...
- Дарел... - голос? Откуда? Окружающее плыло, колыхалось. - Дарел?..
Он узнал. Нашел в себе силы узнать и улыбнуться. Расслабиться. Руки, ее руки обнимали. Лодка посреди озера мягко покачивается. Два года назад. Отдых... Было здорово. Да, было так здорово...
- Закрой глаза, Дарел. Закрой, - ее шепот щекотал ухо. Знакомая до последней черточки ладошка приятной прохладой легла на лицо.
- Да, любимая... - непослушно шевельнулись потрескавшиеся губы. И замерли. Огонь уже подбирался к его телу, заплясали искры на одежде.
Пламени было все равно.