Чувство несоответствия у Карла усиливалось. Доктор Рейн негромко пробормотал типичное, - "Подождите. Через неделю все образуется". Взгляд Сантини не цеплялся за Арена, возвращаясь к телу на соседней койке. Белесые глаза не давали покоя, а недавнее видение не покидало взволнованный разум. Мужчина повернул голову на бок и посмотрел на парня молочными, затуманенными, глазами. От него веяло холодом. Внутри, за слепыми глазами, проснулось что-то бесконечно злое. Дыхание, едва ощутимое и замеченное Карлом, словно наполнило человека, ранее известного как Виктор Келевра, жизнью. Даже последний идиот поклялся бы на Библии, что он не дышит, но пока этот факт оставался незамеченным.
Издалека донесся дикий вопль. Голубоглазый врач, извинившись, поспешно поднялся, всем своим видом стоически принимая когда-то выбранные им обязанности. Рейн на мгновение заслонил собой тело соседа Карла, когда вставал. Когда он отошел, направившись на выход из палаты, Виктор лежал как обычно. Ничего не случилось, верно? Но ощущение неправильности не покидало Сантини, как бы он не убеждал себя, что это все игра его воображения или действие психотропного препарата.
Темный неприветливый коридор, представший глазам Кендалл, удлинился. Бесконечный, он ждал и манил, назойливым неразборчивым шепотом зазывая девушку осмелиться пройти по нему. Где-то внутри себя мисс бала знала, что никогда не достигнет цели, ступив раз на безграничное пространство тоннеля, которым вдруг явился коридор. Неподвижная, беспомощная, старушка останется лежать на холодном полу... В ушах продолжал звенеть душераздирающий вопль. Теперь он никогда не покинет ее, оставшись навечно в воспоминаниях. Девушку кинуло в дрожь, и она отошла назад, желая вернуться в палату. В этот самый момент…
Она столкнулась с Мисси Поттерс, выставившей в защиту ладони, стоило ей открыть дверь.
Мочалка угодила точно в цель. Она поехала вниз, оставляя за собой жуткие разводы на стене, как от прикосновения окровавленной ладони. Медузы стрекали детектива, хлопали желеобразные тела в надежде глотнуть насыщенной воздухом воды, но Нильс Доусон был беспощаден. Он пронесся по страху. Ноги разъезжались на скользкой колючей белесоватой поверхности. Рыбный запах бил в нос, вызывая в желудке протест от касаний к склизкой поверхности морских скиталиц и аромата, который быстро заполнил плохо проветриваемое помещение. Детектив, зад которого украшали раздавленные объекты ужаса и ненависти, механически схватил полотенце и быстро оттерся, замотав причинные места от взгляда любопытных глаз.
Он выбежал в коридор в белых кроссовках «Puma”*, давая спринт в сторону, куда ушла доктор Кэтрин. Дверь осталась незакрытой. Окровавленный, растерзанный мальчишка негр, сломанной походкой двинулся к проходу. Его фигура исчезла и появилась у порога. След от топора у шеи, оставивший ужасную кровавую рану, сделал его движения дерганными. С громким хлопком дверь захлопнулась за спиной Доусона.
Мимо Поттерс и, не ожидавшей встретить что-то помимо двери, Кендалл пронесся детектив, убеждая окружающих в чем угодно, только не в плохой физической подготовке служащих Детройтского департамента полиции.
Побег из Шоушенка Нильса продолжался ровно до поворота, который выводил его на лестницу. С пролета на него смотрела доктор Кэтрин. По выражению ее лица читалась лишь одна эмоция, - «Чтоб вас съели дети, Доусон».
- Какого черта, Доусон? – спросила она, оглядев его мокрую фигуру, замотанную полотенцем. – Хотите в карцер? – она начала подниматься наверх, положив руку на поручень перил. Тяжело вздохнула, сетуя на то, что ей не дают заниматься своими обязанностями всякие ненормальные. И явно не считая заботу о сумасшедшем негре часть своей работы.
Доктор Рейн и Дарел вышли один за другим, встретив в коридоре перепуганную Кендалл и Поттерс. Пожарник пребывал в приподнятом настроение, поэтому завидев упавшую старушку и проводив детектива и его белое полотенце, оттенявшее черную кожу, взглядом, не заподозрил бы ничего плохого, даже окажись это у него под носом.
Доктор огляделся, пораженно осмотрев коридор, и быстрым шагом направился к бабушке. Белый халат развевался по пути. Он присел на корточки у тела и проверил пульс.
- Господи, - прошептал он печальным голосом и протер глаза. – Господи… - оставалось только унести тело погибшей.
Конновану придется несколько подождать медсестру в свете новых событий, но его это сейчас не волновало. Солнечный ясный день. Мередит не может не навестить его в столь приятное утро…
Два санитара понимающе переглянулись между собой. Сэм вопросительно-удивленно выгнул бровь.
- Сейчас мы вас выпустим, - заверил его Боб. Оба мужчины надвинулись на Ковальски, чтоб скрутить его и утихомирить.
На вопросы Шейлы было некому ответить. Все были слишком заняты. Кроме худощавого темноволосого парнишки, сидевшего на койке с задумчивым выражением лица.
-----
Тимуджин, ты можешь сопротивляться (или не сопротивляться). Драться. Выворачиваться 1d6+модификатор ловкости. Если наносишь ущерб, то 1d6+модификатор силы.
• Осторожно! Недочет режиссуры и маленькая реклама.
Извиняюсь, что некоторым достались короткие куски, но иначе будет перебор событий там, где их нет. Собственно вам пока ничто не мешает законтачить между собой. И да. Рельс нет. Ходить можно где угодно. Хоть прыгнуть из окна и удрать в лес.