На большом экране мелькают передачи на разных языках, сменяя друг друга по щелчку пульта. Поляков предавался крайне непривычному для него делу - смотрел "ящик". Не то чтобы ему очень этого хотелось - после первой же недели заключения в царстве медицины все его существо рвалось в сторону стрельбища, или хотя бы тренажерного зала - забыться в таких простых, таких знакомых физических упражнениях. Но режим, установленный доктором Томсоном - жестоким монархом этого государства - был довольно суров. А в плане наказаний за отступление от режима этот доктор - в прошлом военно-полевой хирург - мог легко заткнуть за пояс любого "дедушку" из российских вооруженных сил.
Сам Сергей, разок испытав на собственной шкуре выдумки Томсона, счел за лучшее ему не возражать. И потому сейчас он вынужден был проводить часы отдыха перед "ящиком", щелкая кнопками пульта и слушая многоязычную речь. Телевидение на базе принимало множество каналов со всего света, естественно, в первую очередь для аналитического отдела. Однако и простым оперативникам от этого перепадало - что ни говори, но на фоне бесконечного сидения на интернациональной базе услышать звуки родного языка даже из телевизора было неплохо. В общем-то, именно это и искал Поляков, щелкая пультом в поисках русскоязычных передач. Рядом с креслом, в котором он сидел, на журнальном столике стоял пузатый графин и стакан с соком.
После нескольких минут поисков его старания были вознаграждены - он наткнулся на русский канал. Назывался он, кажется, "РЕН-ТВ", но Поляков на таких мелочах внимания не заострял - передавали новости. Поляков со смешанными чувствами выслушал о том, что на Кавказе продолжают стрелять, а жирные боровы из правительства продолжают вести по этому поводу бесконечные заседания, вместо того чтобы принять решительные меры. Куда меньше интереса вызвали у него новости предвыборной грызни. Но самое главное откровение ждало его после новостей.
Заставка утверждала, что зрителей ждет документальный фильм, а следовавшее за этим предупреждение предлагало убрать от экранов детей, беременных женщин и впечатлительных людей. Но отнюдь не это заставило Полякова прирасти к креслу, вцепившись взглядом вытаращенных глаз в экран. На экране красовалась набранное жирным шрифтом название фильма: "Будапешт. В поисках правды". Нехорошее предчувствие зашевелилось в душе оперативника, и с первых кадров оформилось в откровенно гадостное чувство. На экране замелькали до боли знакомые виды - окрестности Будапешта, лишенные присутствия людей. Голос за кадром начинает монотонно рассказывать историю того, как несколько десятков человек пропали без вести в результате атаки пришельцев.
Фильм шел почти полтора часа, не прерываясь на рекламу. Все это время Сергей оцепенело сидел в кресле, припав взглядом к экрану и внимая закадровому рассказу. Вкратце, фильм был посвящен изысканиям журналиста (неславянской внешности, но с подчеркнуто русской фамилией) в отношении случившегося 4 сентября 1999 года. Естественно, об операции и собственно X-COM он не знал ничего, но был осведомлен, что какой-то спецназ в зону высадки пришельцев направлялся. Показывались интервью со свидетелями, видевшими накрывший район купол, с безутешными родственниками жертв, комментировались официальные сообщения, поступившие в СМИ. Но все это было лишь прелюдией к тому, что ждало в конце. Весь фильм автор нещадно намекал на то, что к нему в руки попали сверх-секретные сведения, которые с ног на голову перевернут представление людей о случившемся в Будапеште.
Что характерно, он не соврал. В конце фильма зрителей ожидало интервью с человеком, представленным как сотрудник особого подразделения полиции Будапешта, участвовавший в ликвидации последствий нападения пришельцев. Чтобы сохранить конфиденциальность, его лицо затемнили, а голос изменили. Примерно двадцать минут шло интервью. Неизвестный полицейский поведал, что вместе со своими товарищами по отряду был отправлен убрать все следы произошедшего в Будапеште и больше не может скрывать тайну, открывшуюся ему там. "Убрать следы" в данном случае означало вычистить все пятна людской и инопланетной крови, оставшиеся в зоне нападения, при том что там не осталось ни единого тела. Его, мол, еще тогда поразило, что особое подразделение полиции собираются использовать в качестве уборщиков, но не подчиниться приказу он не мог. Вместо этого он решил держать ухо востро, за что и был вознагражден, найдя в одной из комнат жилого дома остатки камеры, в которых нашлась неповрежденная видеокассета. То, что он увидел на пленке, по его словам, потрясло его до глубины души. Голос за кадром, повторив прозвучавшее перед фильмом предупреждение, поставил кассету на проигрывание.
На экране появилось нечеткое изображение. Камера трясется в руках оператора, практически неразборчивый голос бубнит за кадром. "..не дамся... ни за что не дамся. Другие ушли, ну и пусть. Меня не заманишь этими сказочками... не на того напали. Что они там, ищут оставшихся? Пусть ищут, пусть... что это? Выстрелы? Но кто, в кого?" Глухие звуки, прерывавшие речь, и впрямь отдаленно напоминали звуки выстрелов. Изображение смещается в сторону, показывая давно не мытое окно. За окном видна улица, на которой несколько неразборчиво-темных фигур стреляют друг в друга, изображая перестрелку двух сторон. Стреляют хреново, на взгляд тренированного оперативника - очередями по пол-рожка, с расстояния метров в 20 не попадая ни единой пулей. Зато активно перекатываются, мечутся от укрытия к укрытию. Постепенно валится один, за ним второй с одной стороны, падает третий, но уж совсем как-то ненатурально - будто не пулю в грудь получил, а споткнулся. Постепенно стрельба сходит на нет, и четверо выживших разбегаются из поля зрения. Голос оператора подрагивает: "За что же? Они же никому ничего..." Но тут его слова прерывает характерный шум топота ног сзади. Камера резко разворачивается, выхватывая в кадр темный силуэт с оружием наперевес. Фигура кажется неразборчиво-темной из-за камуфляжной одежды и натянутой на голову маски, а вот М-16 в руках чуть ли не сверкает. Картинно вскидывая винтовку, вошедший дает очередь и изображение гаснет.
Вновь возвращается картинка с "неизвестным полицейским". Голос за кадром, изображая потрясение, задает подрагивающим голосом вопрос: "И что же это значит?" Неизвестный пожимает плечами. "Известно, что. Всех, кто хоть что-то знал о пришельцах - в расход..."
В следующую секунду изображение в телевизоре гаснет, а гладкий матовый экран украшается солидных размеров дырой. Скрипя зубами от ярости, Поляков опускает руку. На столике рядом с креслом остается стоять только графин. "Влетит же мне от Томсона..." - мрачно думает боец, отдышавшись и придя в себя.