Довольный результатами переговоров, Двублагословенный стал чувствовать себя значительно уверенней. Если боги будут милостивы и не пошлют никаких неожиданностей, то в его распоряжении окажется армия численностью почти в четыре тысячи человек, а считая с рабами и обозниками - и больше. С этими силами он мог рассчитывать пусть и не на победу, но на благополучное отступление. Однако ситуация могла в любое мгновение измениться.
Поэтому, поговорив с менасскими офицерами, он сделал несколько предложений.
Во-первых, указал Салашта, он сам осовбодил рабов и дал им в руки оружие, а так же вооружил обозников. Не ставя под сомнение их собственное право распоряжаться своим имуществом, он тем не менее допустил, что они так же могут освободить хотя бы часть наиболее боеспособных невольников и дать оружие свободным обозным служителям.
Во-вторых, он предложил им выслать гонцов в лагеря ассирийцев и уйгуров. Сам он уже сделал это, однако ещё не получил ответа; менассцы же, пользуясь тем, что являются нанимателями ассирийцев и опираясь на авторитет покойного главнокомандующего в разговоре с уйгурами, могут склонить их к сотрудничеству там где он, Салашта, не преуспеет.
Ещё он порекомендовал им выслать конные разъезды или хотя бы пешие патрули недалеко на юг и юго-запад, для того, что бы предупредить внезапное появление противника. Если местность возле лагерей прикрыта построенными укреплениями, то неожиданная атака врага на колонну войск, переходящую из одного лагеря в другой, будет иметь страшные последствия.
Сделав эти предложения Двублагословенный направился на восток и встал своей конницей чуть южнее собственного лагеря, вызвав к себе опять Несетиша с его гвардейцами. Встав так, что бы обозревать местость и на восток, и на юг, он решил использовать своих всадников как отряд быстрого реагирования на случай появления врага.
Помимо этого, он забросал вопросами Несетиша и присоединившихся к нему менассцев.