Антилох явился в броне, в полушлеме, с телохранителями и четырьмя советниками-командирами из числа ветеранов. Обстановка палатки явно ему не нравилась - ни чёрный шатёр, ни золотые пауки, ни одеяние главнокомандующей - невольно раз или два во время речи его взор соскальзывал с сапфировых глаз дроу ниже, на точёную фигурку, и каждый раз он хмурился и отводил глаза в сторону.
- Царевна Арья! - сказало он наконец резковато, когда никто не решался выступить первым. - Ты щедра и прекрасна, и желания твои несомненно исполнены мудрости. Однако как же мы будем теперь обсуждать план сражения, когда ты всё решила за нас? Теперь, если кто-то не согласится, ты будешь сердита и не примешь совета, а если и примешь, то нехотя и не всем сердцем, и затаишь зло на говорящих против тебя.
Два раба по знаку Антилоха раскатали на тканях шатра карту - тоже кусок ткани, на котором был обозначен театр военных действий, и положили рядом разноцветные фишки и бруски, чтобы отмечать войска и их передвижения.
- Кроме того, ко мне вернулась шпионка из лагеря врага. Мне известно о нём больше, чем ты думаешь. Вот мой совет: давай сначала мы выслушаем всю информацию, что у нас есть, потом каждый полководец скажет как он видит битву. Мы это обсудим. Потом ты обдумаешь всё сказанное и примешь решение, которое уже никто оспаривать не будет.
Антилох пожевал губу, словно раздумывая, говорить дальше или нет. И всё же сказал.
- Ещё скажу, царевна: броня тебе больше к лицу, чем это... одеяние.